– Прошу, проходите. Фацио, останься. Садитесь, синьор Ло Дука.
Ло Дука сел. Он был бледен: все еще не оправился после того, как увидел Престию выходящим из кабинета комиссара.
– Не знаю, к чему такая спешка… – начал он.
– Скажу через минуту. Но сперва официальный вопрос: синьор Ло Дука, вам нужен адвокат?
– Нет! Зачем мне адвокат?
– Как пожелаете. Синьор Ло Дука, я пригласил вас, потому что мне надо задать несколько вопросов по поводу похищения лошадей.
Ло Дука деланно улыбнулся:
– Ах, вот что? Ну, спрашивайте.
– Тем вечером во Фьякке во время нашего разговора вы сказали, что кража лошадей и убийство предположительно коня синьоры Эстерман – это вендетта некоего Джерардо Гуррери, которого вы несколько лет назад ударили железным прутом, сделав его инвалидом. Поэтому и лошадь синьоры Эстерман забили до смерти железными прутами. Что-то вроде закона возмездия, если не ошибаюсь.
– Да… кажется, я так и сказал.
– Отлично. А кто вам сказал, что убийство лошади совершено железными прутами?
Ло Дука выглядел растерянным:
– Ну… думаю, синьора Эстерман… может, кто-то еще. И вообще, какое это имеет значение?
– Это важно, синьор Ло Дука. Потому что я не рассказывал синьоре Эстерман, как была убита ее лошадь. И никто другой не мог этого знать. Я говорил об этом единственному человеку, который с вами не общается.
– Это настолько несущественная деталь…
– …что она и вызвала у меня первое подозрение. Признаюсь, в тот вечер вы сыграли мастерски. Не только назвали мне имя Гуррери, но даже высказали сомнение, что убитая лошадь принадлежала синьоре Эстерман.
– Послушайте, комиссар…
– Нет уж, это вы меня послушайте. Мои подозрения окрепли, когда я узнал от синьоры Эстерман, что именно вы настояли на том, чтобы ее лошадь держали в вашей конюшне.
– Это было элементарное проявление вежливости!
– Синьор Ло Дука, прежде чем вы продолжите, должен предупредить: у меня только что состоялся долгий и плодотворный разговор с Микеле Престией, который в обмен на определенную, скажем так, благосклонность к нему полиции предоставил мне ценные сведения о похищении лошадей.
Попал! В яблочко! Ло Дука побелел как полотно, вспотел и заерзал на стуле. Он ведь своими глазами видел Престию после его разговора с комиссаром и слышал, как бесцеремонно обращался с ним полицейский. Так что на обман он купился, но все же попытался выгородить себя:
– Не знаю, что там этот субъект мог…
– Вы позволите мне продолжить? Знаете, я ведь нашел то, что вы искали.
– Я? И что же я искал?
– Вот это, – сказал Монтальбано.
Сунул руку в карман, достал подкову и положил на стол. Это добило Ло Дуку. Его так качнуло, что он чуть не свалился со стула. Изо рта вытекла струйка слюны – до него дошло, что песенка спета.