За свою короткую жизнь Альберт спал в таких разнообразных местах, где Майк не сумел бы и глаз сомкнуть: под сомнительными мостами, в полых бревнах, пустых домах и даже в камере полицейского участка одного маленького городка в компании полчища насекомых. Он везде спал крепко и урывками, как собака, и вот теперь тоже встал отдохнувшим и взъерошил волосы.
– Что это ты там задумал? – поинтересовался молодой человек, доставая огрызок карандаша. – Если я набросаю план, ты разберешься? Откуда начнем?
Действительно, откуда? В детстве Майк любил играть с сестрами в прятки в небольшом окультуренном лесу, под навесом рододендронов или дуплистого дуба. Однажды он прождал так долго, что вдруг заволновался и сам побежал на поиски сестер, которые плакали и хныкали всю дорогу домой, так как испугались, что брат умер или заблудился. Почему-то все это сейчас ему вспомнилось. Возможно, именно так и закончится история с Висячей скалой. Хоть Майкл и не мог доказать это Альберту, нельзя было отрицать, что поиск с собаками, следопытами и полицейскими – лишь один способ, вероятно, даже неверный. Вдруг все завершится – если завершится вообще – внезапной находкой, которая никак не связана со всеми целенаправленными поисками?
Договорились, что каждый из юношей будет осматривать свою часть территории согласно схеме Альберта, обращая особое внимание на пещеры, нависающие камни, бревна и все то, что девочки могли использовать в качестве какого-то убежища.
Так как определенный просвет среди деревьев на юго-западной стороне Скалы был опознан несколькими свидетелями в качестве места, откуда днем четырнадцатого февраля прибежала плачущая и растрепанная Эдит, Альберт решил заняться этим участком и, насвистывая, начал тщательно исследовать нижние склоны, где, по слухам, некогда имелась лесная тропа, заросшая папоротником и ежевикой. Едва линялая голубая рубаха Альберта скрылась среди деревьев, Майкл остановился. Альберт как раз глянул назад и подумал, что бедняга Майк, пожалуй, чувствует себя неважно. Напрасно, черт возьми, они все это затеяли…
На самом деле его друг прислушивался к бормотанию леса, что накапливалось в нагретых зеленых глубинах. В полуденном спокойствии все живые существа, кроме человека, который давно утратил данное богом чувство равновесия между отдыхом и работой, замедлили свой привычный темп. Бархатистые завитые листья коричневого цвета трескались от прикосновения человеческой руки, ботинки растаптывали аккуратные жилища муравьев и пауков; проведя рукой по коре, Майк потревожил колонию гусениц в густых меховых одежках, попавших под лучи дневного света. Почуяв приближение чудища, спящая под камнем ящерица проснулась и поспешила в безопасное место. Уклон становился все круче, а растительность – гуще. Светлые волосы прилипли к вспотевшему лбу, однако юноша, тяжело дыша, упорно пробирался через вымахавший до пояса папоротник, неся с каждым шагом по пыльной зелени смерть и разрушение.