Позади него, примерно в пятидесяти ярдах ниже, осталась заводь, прямо напротив поросшего редким лесом склона. Где-то здесь, возможно, на этом самом месте, ступала Миранда, ведя группу девочек через заросли высокого папоротника-орляка к кустам кизила, среди которых сейчас оказался и сам Майк. Отвесная часть Скалы становилась все ближе, массивные плиты и парящие прямоугольные камни составляли разительный контраст с очаровательными нижними склонами, покрытыми папоротником. Доисторические камни и гигантские валуны высились среди гниющей растительности и остатков животных: костей, перьев, птичьего помета, сброшенной змеиной кожи; некоторые из них были зазубренными, с острыми выступами, неприличными выпуклостями и чешуйчатыми наростами, другие за миллионы лет сгладились и стали округлыми. Миранда могла положить свою уставшую голову на любой из этих внушающих ужас камней, используя его как подушку.
Майк все еще спотыкался, бесцельно взбираясь вверх, когда его остановил тихий, но отчетливый оклик сзади. Он потерял счет времени и, глянув через плечо, с удивлением заметил, что площадка для пикника уменьшилась до розовато-золотистого пятна меж деревьев. И снова его окликнули, громче и настойчивее. Впервые с того момента, как Майкл оставил Альберта в середине дня, он вспомнил, что обещал встретиться с ним у заводи не позже четырех. Была уже половина пятого. Майк вырвал несколько страниц из блокнота, покрытого свиной кожей, и аккуратно нацепил их на ветки кальмии, оставив покачиваться маленькими белыми флажками в спокойном вечернем воздухе, а затем вернулся к ручью. Альберт ждал его с кружкой чая, однако не мог поведать ничего интересного: он не нашел чего-либо необычного и спешил вернуться в Лейк-Вью, чтобы поужинать.
– Господи, я уж думал, ты потерялся. Чего ты там, черт возьми, делал так долго?
– Просто смотрел… Оставил несколько листков из блокнота на кусте, чтобы снова найти то место.
– Каков умник. Ну что, допивай чай и в дорогу. Я поклялся вернуть тебя домой к восьми.
Майк помедлил перед ответом.
– Сегодня я домой не пойду.
– Не пойдешь домой?
– Ты же расслышал с первого раза.
– Ну и ну! Совсем спятил?
– Можешь сказать им, что я остался на ночь в Вудэнде. Наплети им любой чертовщины, лишь бы никто не забеспокоился.
Альберт посмотрел на друга с уважением. Никогда он раньше не слышал, чтобы Майк «выражался».
– Скоро стемнеет. Подумай, что толку оставаться тут одному на всю ночь?
– Это мое личное дело.
– Ничего ты в темноте не найдешь.
Тут Майк стал «выражаться» по-настоящему, страстно. Выражался по поводу Альберта, полиции, прочих людишек, сующих повсюду свой проклятый нос и знающих все лишь потому, что они австралийцы…