Принять взвешенное и разумное решение вечером – это одно, а вот исполнить его на следующий день – совсем другое. Майкл шел к дому садовника, волоча ноги. О чем он, черт возьми, будет говорить с незнакомкой?
Миссис Катлер с сияющей улыбкой встретила его на крыльце.
– Я отправила мисс Ирму в сад, чтобы бедняжка немного подышала свежим воздухом.
В небольшой решетчатой беседке, увитой зеленью, был накрыт чайный столик с вязаной скатертью. Посетителя ждал шезлонг с красной бархатной подушкой в форме сердца. «Бедняжка» сидела в пене из муслина, кружева и красных лент под сенью темно-красных вьющихся роз, что напомнило юноше о валентинках от его сестер.
Хотя Майк не раз слышал, что Ирму Леопольд называли «писаной красавицей», он оказался не готов к настоящей изысканности этого милого серьезного лица. Она выглядела моложе, чем он ожидал, почти ребенком, – пока не улыбнулась ему и не протянула с легким взрослым изяществом руку, украшенную восхитительным изумрудным браслетом.
– Как мило, что вы наконец-то навестили меня! Надеюсь, вы не против выпить чаю здесь, в саду? А вам нравятся глазированные каштаны, в смысле настоящие французские? Я вот их обожаю. Шезлонги обычно неустойчивы, но миссис Катлер уверяет, что с этим все в порядке. – Радуясь тому, что ему не приходится принимать активное участие в беседе (по его скромному опыту, писаные красавицы оказывались пугающе глупы), Майк опустился на продавленный лежак и честно ответил, что нет ничего лучше, чем выпить чаю в саду. Это напоминало ему о доме. Ирма снова улыбнулась, и на этот раз Майк заметил ямочку, о которой вскоре всем станет известно. – Папа у меня замечательный, но есть на свежем воздухе отказывается. Говорит, это варварство.
– Мой тоже. – Майкл улыбнулся в ответ, сел поудобнее и без спроса взял себе глазированный каштан. – Зато сестры любят пикники… О боже, как бестактно, что я за идиот… не собирался говорить ни о каких пикниках, будь они неладны.
– Прошу, не надо расстраиваться. Тот страшный день все равно не идет у меня из головы… что говори о нем, что молчи.
– И у меня, – тихо отозвался Майк, и между ними словно выросла Висячая скала во всей ее мрачной красе.
– Вообще-то, я даже рада, – наконец сказала Ирма, – что вы упомянули пикник. Теперь мне проще будет поблагодарить вас за то, что вы сделали на Скале…
– Пустяки, – пробормотал юноша, опустив взгляд на свои безупречные английские сапоги. – Благодарить надо моего друга Альберта.
– Майкл, доктор Маккензи не разрешает мне читать газеты, и я даже не знаю, кто такой этот Альберт.