Однако я испытала легкое разочарование, когда в шестнадцать лет поняла, что не стану такой красавицей, какой была моя мать в юности. У мамы были чудесные округлые формы, а я была довольно угловатой. Когда я была маленькой, мама носила бесформенное домашнее платье днем, когда работала, но по вечерам могла примерить платье, которое шила для богатых клиенток. Она кружилась, заставляя пышные юбки развеваться на нашей кухне, и я ей говорила, что на ней платье смотрится замечательно.
Я видела фотографию мамы в моем возрасте. На фото она была в зеленой фабричной форме с косынкой на голове. Я не была на нее похожа, я была больше похожа на отца. На самом дне нижнего выдвижного ящика комода мама хранила фотографию отца в военной форме. Также фото отца хранились в чемодане. Иногда, когда мамы не было дома, я вынимала чемодан и внимательно смотрела на его фотографии, повторяя про себя, что если забуду, как он выглядит, то в моей душе будет пустота, которая никогда больше ничем не заполнится.
Я рассталась с двумя соискательницами у входа в Агентство. Женщина в пиджаке, которая прошла тест лучше нас, махнула рукой и сказала на прощание: «Удачи!»
– Удача мне точно пригодится, – заметила Беки и закурила.
Конечно, удача – штука совершенно не лишняя, но лично я в нее не верила.
Спустя две недели я сидела за кухонным столом, пила чай и обводила в газете заинтересовавшие меня объявления о работе.
За столом для игры в настольный теннис мама шила платье дочери хозяина квартиры для церемонии Кинсеаньера, которая празднуется в день пятнадцатилетия девочки и символизирует переход от подросткового возраста к взрослой жизни. Мама надеялась, что после такого подарка хозяин смилостивится и не станет поднимать квартплату. Вот уже второй раз за день она пересказывала мне вычитанную в газете Post историю о женщине, которая родила девочку на Ки-Бридж.
– Они не успевали в роддом, поэтому остановили машину, и она родила прямо в машине! Ты представляешь? – говорила она мне из соседней комнаты. Когда я не ответила, мама еще раз, гораздо громче, чем до этого, пересказала эту историю.
– Ты мне это уже рассказывала!
– Нет, ну ты можешь себе это представить?
– Нет, не могу.
– Что?
– Я сказала, что не могу!
Я почувствовала, что мне надо выйти из дома – куда угодно, просто для того, чтобы пройтись. Мама посылала меня по разным делам, но кроме этого мне нечем было заняться. Я откликнулась на десяток вакансий, но пока у меня было назначено всего одно интервью на следующей неделе. Я уже надевала пальто, когда зазвонил телефон. Я вошла в гостиную и увидела, что мама снимает трубку.