– Благодарю, что напомнили, – с усмешкой отвечаю, – согласно инструкции, инвентарь «дубинка двойная» (они же нунчаки) рекомендуется применять при подавлении беспорядков в местах заключения, но не предписывается исключительно там. Так что указать личному составу милиции иметь при себе сей предмет. А заодно и противогазы – береженого бог бережет. Что до классовой идеи – так не находите, что стрелять в толпу боевыми патронами куда менее гуманно? И если ничего не произойдет и после матча народ мирно разойдется – то о наших приготовлениях никто не узнает. Если вас, товарищ, интересует – в полиции буржуазного государства я не служил, а вот повоевать пришлось в достатке. И я хорошо знаю, что гасить панику во вверенном вам подразделении надо предельно быстро, а при необходимости и жестоко. Иначе последствия будут гораздо страшнее. Кстати, парижская полиция работала плохо – там ведь с улиц после убитых и раненых десятками возили. Хотите здесь в русскую рулетку сыграть – с одним шансом из шести, из десяти, пусть даже из ста, что будут трупы и стрельба? Или с самого начала перекрыть такую возможность. И плевать, что там их продажная пресса понапишет про «полицейскую диктатуру», они все равно это будут писать, так что нехай клевещут. Да, чуть не забыл – Алексей Федорович, помните, диспут в университете, и металлоискатели на входе? Можно такие же на стадионе поставить – с приказом, с любым оружием не пропускать?
– Народ не поймет, – говорит начальник УВД, – скажут, «а как мы после вечером домой, через чужой район»? Особенно автозаводские, у их молодежи с соседями давняя вражда. Как в деревнях бывало, стенка на стенку. До стрельбы не доходит, и нож считается «западло», а вот кастеты, кистени, да те же нунчаки, это запросто. Мы, конечно, стараемся – но привычку не переломить.
Верно – нравы значительной части советской молодежи сейчас пока далеки от коммунистически-ефремовских. Поскольку гопники в эту эпоху – в значительной степени наследие сельской традиции «стенки на стенку», молодецкой удали почесать кулаки о физиономии соседей. Но если в деревне это дело далеко не каждодневное – и расстояние между соперниками несколько верст по полю или по лесу переться, и лишних ни сил ни времени нет, когда пахать, сеять, жать надо с ранней весны до поздней осени, от зари до зари – то для тех, кто в пролетарии подался, раздолье: чужаки на соседней улице живут, и «дело было вечером – делать было нечего», в итоге такое творится, наши бандитские девяностые отдыхают! Допрашивал я одного такого «ониждетя» семнадцати лет, и он мне попутно поведал, как домой добирается, если припозднится.