Сегодня из официальной педагогики меры физического воздействия изгнаны. Но благополучно живут и здравствуют в педагогике народной: в семейной, подростковой и армейской. Про семейную педагогику все понятно: кто же, в самом деле, хотя бы раз не шлепнул своего ребенка, желая ему добра? Совсем не канул в прошлое и такой архаичный педагогический инструмент, как ремень. Подростковая и армейская прикладные педагогики расцветают каждый раз, когда взрослые, например педагоги, организовавшие летний лагерь для подростков, или старшие офицеры, не ночующие в казармах с солдатами, полностью отдают на откуп молодым людям вопросы дисциплины и самоорганизации повседневной жизни. Тогда за парадным фасадом так называемого самоуправления и образцовым внешним порядком скрываются внутренние разборки «по понятиям», переходящие в чудовищные эксцессы, именуемые сегодня зловещим словом «дедовщина».
Опытные педагоги хорошо знают, что дети, которых бьют в семье, немедленно переносят этот способ воздействия на своих сверстников, и, что еще неприятнее, у них снижен порог чувствительности к человеческой речи. О таких говорят с досадой: «Он слов не понимает». Катастрофа происходит тогда, когда в состоянии аффекта сталкиваются ребенок и учитель, имевший в своем недавнем прошлом опыт прикладной педагогики...
Он был трудным подростком: независимый нрав, горячий темперамент, резкая реакция на любое замечание взрослых – все это в совокупности создавало парню серьезные проблемы в школе. С большим трудом мне удалось склонить педагогов не портить ему жизнь и, несмотря на серьезные проступки, выдать аттестат зрелости. Год до армии он проработал у нас в школе дворником, продолжая участвовать в театральных постановках. Природный артистизм, хороший слух и владение гитарой гарантировали ему получение ведущих ролей в школьных постановках. В войсках парень дослужился до сержанта. Возвратившись из армии, он зашел в школу. И я, вспомнив его «героическое» прошлое, предложил ему поступать в педагогический институт: «У тебя есть перед всеми нами, опытными педагогами, одно неоспоримое преимущество. О психологии трудных подростков ты знаешь не понаслышке. Сам вкусил все прелести переходного возраста. И наконец, в армии, командуя отделением, ты уже приобрел первый педагогический опыт». Впрочем, последняя фраза вызвала у него кривую усмешку. Но предложение было принято, и через пять лет школа получила молодого, энергичного учителя, любимца подростков и предмет тайных воздыханий старшеклассниц. Словом, на небосклоне школы зажглась еще одна педагогическая звезда.