Между тем как раз с душой у девушки-подростка было явно не в порядке. О чем свидетельствовал обритый наголо череп, выстриженные ресницы, категорический отказ посещать школу и попытка суицида. Про школу и суицид, нервно закурив, сообщила мама, попросив взять дочь под нашу опеку.
– А с чего вы решили, что в новую школу девушка полетит на крыльях?
– В наших кругах у вас хорошая репутация, говорят, что вы все можете, – польстила она директору.
– Без вашей помощи, а главное, безоговорочного доверия мы не справимся.
– Даю слово, – ее слишком быстрое согласие мало обнадеживало.
– В школу я вашу дочь не возьму.
– ?
– Готов зачислить ее в детский сад... На должность помощника воспитателя. А там посмотрим.
Откровенно говоря, нестандартное решение возникло мгновенно. Помог фильм Р. А. Быкова «Чучело». Там главная героиня обривает голову в знак протеста против прямого давления одноклассников. Но психологический прессинг не обязательно осуществляется в одиозных диких формах издевательств, оскорблений и бойкота. Что должна была ощущать тонко чувствующая девушка в присутствии высоколобых интеллектуалов, наводнявших их дом, вслушиваясь в их изысканные беседы? Прежде всего чувство унижения. Почувствовать себя тупой в глазах любимых людей – что может быть больнее в подростковом возрасте? Так, сами того не ведая, именитые гости неуклонно, из недели в неделю, понижали самооценку подростка. Что толку грызть гранит школьных знаний, если ты не отмечен печатью гениальности и все равно никогда не достигнешь такого уровня? Есть от чего прийти в отчаяние в пятнадцать лет. Могут возразить, что маленький Пушкин воспитывался именно таким способом, впитывая разговоры в салоне дяди Василия Львовича. Но в том-то и дело, что Александр был отмечен печатью гениальности и потому стремительно взрастал на этих дрожжах культуры, а девушка, напротив, закисала. Это ведь как в селекции: для одного цветка высокая концентрация удобрений благотворна, а для другого губительна.
Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы понять: в ближайшие полгода в школу ее не затащишь. Прежде ее необходимо вывести из кризиса, подняв самооценку, для чего подобрать ту среду, где она, во-первых, будет заведомо выше своего непосредственного окружения, а во-вторых, незамедлительно ощутит свою реальную значимость и незаменимость. Работа с малышами в этом смысле – идеальная модель реабилитации девушки с ее проблемами.
К чести мамы (а куда ей, собственно говоря, было деваться?), она согласилась с предложенным решением. Оставалось уладить технические подробности. Никакого юридического права брать на эту должность несовершеннолетнюю девушку и платить ей зарплату я не имел. Поэтому с ее мамой мы вступили в сговор. Мать обязалась ежемесячно приносить мне в конверте причитающуюся дочери зарплату, которая затем выдавалась девушке под роспись в специально изготовленной, по сути дела фиктивной, ведомости.