— Не могу войти или не хочу?
— Что?
— Я не могу протий дальше в Иерусалим или не хочу, ожидая торга? — Повторил свой вопрос Ярослав. — Молчите? А я вам скажу. Что за весь ночной бой у меня всего трое убитых и дюжина раненых. Это ли следствие непреодолимой обороны? Сколько убито у вас? Сколько ранено у вас? Только на отражение ваших контратак мои люди убили больше двух сотен. Их тела пришлось выносить за стену, из-за чего я знаю с точностью до человека ваши потери убитыми на месте в стычках со мной.
— И все же ты не спешишь атаковать.
— Не спешу.
— Почему?
— Я не желаю лишней крови. Поэтому давал вам возможность поговорить и предложить мирное решение нашего конфликта. Не такое глупое, конечно, что вы предложили. Но все же.
— И что же ты хочешь нам предложить?
— Мне нужно, чтобы вы выполнили три условия. Первое. Ваши воины снимают с себя доспехи и оружие, золото и серебро и уходят на своих двоих, унося воды и провианта столько, сколько унесут на себе. Это первое условие.
— Оно уже немыслимо!
— Второе условие. Халиф и все его родственники остаются моими гостями.
— НЕТ!
— Третье условие. Все, кто пожелает покинуть город обязуется принести клятву своей бессмертной душой, что более никогда не будет воевать против меня или Империи.
— Уважаемый, ты ставишь невыполнимые условия.
— На иных условиях я не вижу смысла заключать с вами мир, кем бы вы ни были. Вы все умные люди и прекрасно понимаете, что я не могу себе позволить оставить за своей спиной армию.
— Но ведь ты, уважаемый, уйдешь из Иудеи. Какая тебе разница — будет здесь армия или нет?
— Я пообещал возрождение царства Иудейского, в котором будет править ребенок рожденной от меня. Так что получается, что я уйду. Но недалеко. И в любой момент смогу вернуться для решения местных проблем. Сами понимаете — бросать ребенка на произвол судьбы глупость несусветная.
— Понимаем, — кивнули переговорщики.
— Ступайте. Думайте. Даю вам время до рассвета.
— Или что?
— Или я возьму Иерусалим и всех, кто окажет сопротивление уничтожу.
Переговорщики ушли. А Ярослав устало потер виски. Как же он уже устал от войн и всей этой суеты.
Адасса. Он надеялся, что тех нескольких недель, что он провел с ней в Яффе оказалось достаточно для беременности. И далее их пути пересекаться не станут. Не так, чтобы она ему не нравилась. Просто он был женат и не стремился к изменам ради измен. Разве что вот так — в рамках политической целесообразности.
— Уважаемый переживает? — Тихо спросил подошедший коэн.
— Мы с тобой, друг мой, взлезли в удивительную авантюру, — тихо произнес Ярослав не открывая глаз.