— Да, — кивнул Фотий, — пожалуй ты права. Это действительно удивительно.
— А то, что ему пришел на помощь дух его древнего предка, когда, казалось, он умрет? Это ли не удивительно?
— Скорпион?
— Да. Фараон Скорпион.
— Это просто сон.
— Все, что касается Яро… Василия, не может быть просто сном, — возразила Пелагея. — Именно по этой причине я и переживаю. Он оказался в землях предков и его стало заносить. Связался с девкой. Совершил массовые жертвоприношения. Даже меня они пугают. Василий никогда раньше ничего подобное не делал. Ему это было чуждо. Мне кажется, что дух его предка близок… слишком близок к нему. И, возможно, он ему что-то нашептывает или даже они беседуют.
— Бес, — уверенно произнес Фотий.
— Предок, — поправила его Пелагея. — Он ведь с тех пор много раз заходил в церковь. В ваши лучшие церкви. И если бы этот дух был бесом, то он бы испытывал страдания. А этого не было.
— Пелагея, — произнес Вардан. — Повторюсь. Тебе нет смысла переживать. Василий верен тебе. А эта небольшая интрижка — лишь политическая необходимость. Это жертва во имя благополучия Империи.
— Мне есть дело до благополучия Империи? — Нервно дернув подбородком, спросила женщина, сверкнув глазами. Она была близка к ярости, но держалась.
— Твой муж провозгласил создание Romanum Universale Statum на севере.
— И что?
— Ты перебила меня, — произнес Вардан, — но я продолжу. Твой муж, забравшись… хм… оказавшись в северных лесах, решил возродить величие Рима. В самом его первозданном виде. Его владения можно описать только как римскую провинцию. Волей или неволей, но вы все его усилиями становитесь ромеями. И ты, и твои родичи из племени. Вы все. Прошло каких-то восемь лет, а твое племя уже очень сильно изменило свою жизнь и образ мыслей. И окрестные племена.
— Допустим, — поджав губы, холодно произнесла она.
— Подумав, мы решили провозгласить вашу Romanum Universale Statum северной частью Империи в противовес западной. И венчать тебя, уважаемая, и Василия в соборе Святой Софии на законное правление частью Империи.
— Вы думаете, что Ярослав согласиться? — После очень долгой паузы спросила Пелагея.
— Мы думаем, что согласится.
— И что вас заставляет так думать?
— Ты его не знаешь.
— Серьезно? — Холодно усмехнулась Пелагея.
— Василий — сын своего отца. Он полон амбиций, которые ему подогрели атланты. Ты разве не понимаешь, что он пытается сделать?
— Что? Зачем говорить вопросами? Что это за игра?
— Твой муж пытается возродить единую Империю. Ту, что простиралась от Междуречья на востоке до Испании на западе, от Нубии на юге и до Британии на севере. Причем возродить ее больше и могущественнее, чем она была раньше. Мы этого сразу не поняли. Но теперь нам понятно, почему он выбрал верхнее течение Днепра для своего появления…