– Тебя, конечно, Наденька, кого же еще я могу изображать. – Петр скорчил улыбающуюся гримасу.
– Я тоже тебя люблю, Неделин.
– Оно и заметно…
– Ладно тебе, не куксись. – Надя потрепала Петра по плечу.
Федор в который раз поразился, как менялось поведение Петровой, когда начальство отсутствовало в поле зрения. От манерности не оставалось и следа!
– Лучше скажите, парни, что вы думаете о том, что сегодня было? Я лично в шоке. Это получается, наш робот-министр… – Петрова осмотрелась по сторонам и, заметив камеру в дальнем конце зала, наклонилась к столу и заговорила значительно тише: – Получается, он следит за всем, что мы делаем и говорим. Это же страшно!
– Ага, какая-то оруэлловщина… – задумчиво протянул Федор. Петрова посмотрела на него вопросительно. – Фашизм, говорю, какой-то.
Видимо, последнюю фразу Федор произнес слишком громко, поскольку чиновники за соседним столиком вдруг замолчали и опасливо обернулись в их сторону.
– Что делать планируешь?
– Схожу в медпункт. А так уже ничего не сделаешь. «Управленец» же сказал, что причина неуважительная.
– Федя, если что, мы на твоей стороне, ты же знаешь!
– Спасибо, Лер, это для меня очень важно…
Лера опустила взгляд в тарелку.
– А что начальство наше говорит? – спросил Петр. – Ты же с ними близко общаешься.
– Ой, ладно тебе, не преувеличивай. – Надя кокетливо покачала вилкой. – И не близко совсем. Так, иногда болтаем.
– В любом случае чаще, чем мы.
– Ну что говорят… Ничего по большому счету не говорят. Точно так же, как остальные, не знают, что делать. Никто же с роботом раньше не работал.
– М-да, понятно…
Петр вернулся к остывшему хеку, который успел окончательно превратиться в подошву. Федор теперь совсем не мог смотреть на еду. Голова болела все сильнее, его мутило.
– Я, наверное, пойду во двор подышу, тут что-то душно.
– С тобой пойти, дружище?
– Да нет, спасибо, Петь, я справлюсь.
Захватив стакан с чаем, Федор медленно вышел во двор и сел на ближайшую скамейку. После духоты и кислых запахов столовой воздух на улице казался свежим. Федор закрыл глаза. Над головой шумела старая ель, за воротами гудели сигналами проезжавшие по улице машины. Постепенно тошнота ушла. Федор посидел так минут десять и пошел обратно в офис. Там он кое-как доработал оставшееся до записи время и, дождавшись, когда часы показали 14:55, вновь побрел в медпункт.
Теперь врач был настроен более благосклонно. Правда, выглядел он все равно довольно нервным. Не успел Федор войти в кабинет, как он тут же заявил, что прием продлится не более пятнадцати минут.
– Это почему?