Одевши нищего бедняжку,
Карету сводня наняла.
И усадив туда Лукашку
К вдовице еться повезла.
Настал уж вечер дня другого.
Купчиха гостя дорогого
В гостиной с нетерпеньем ждет,
А время медленно идет.
Пред вечерком она подмылась
В пахучей розовой воде,
И смазала на всякий случай
Губной помадой по пизде.
Хотя всякий хуй ей был не страшен,
Но тем не менее, в виду
Такого хуя, как Лукашкин,
Она боялась за пизду.
Был вечер, тихо, люди спали,
На небо выплыла луна,
А вдовьи груди трепетали,
Возбуждена была она.
Но чу! — Звонок! О миг желанный!
Прошла еще минута, две -
И гость явился долгожданный -
Лука Мудищев — ко вдове.
Пред ней стоял, склонившись фасом,
Дородный, видный господин.
И произнес пропитым басом:
"Лука Мудищев, дворянин."
Вид он имел молодцеватый:
Причесан, тщательно побрит,
Одет в костюм щеголеватый,
Не пьян, но водкою разит.
"Ах, очень мило… Я так много
О Вашем слышала…" — вдова
Как бы смушалася немного
Сказать последние слова.
“Да, мог бы смело похвалиться
Природным даром я своим,
Но лучше в деле убедиться,
Чем доверять словам чужим.”
“Мужчин я много повидала,
Скажу вам прямо, милый друг,
Но очень редко испытала
Я радость трепетных минут.
А мне так хочется забыться
В объятьях страстных трепеща,
Кончая, в судорогах биться
Как рыбка на краю пруда.
Мужчины разные бывают,
Есть те, что в страсти забывают
О даме нежной, и любя,
Лишь ублажают все себя.”
“А я, имея с девой дело,
Всегда стараюсь так воткнуть,
Чтоб сердце у неё замлело,
И не могла она вздохнуть.”