Который от неожиданности нажал на спусковой крючок.
Выстрел грохнул глухо – и грудь главаря шайки развернулась цветком, выбросив наружу фонтан крови и осколки ребер. Видать, обрез был заряжен крупной картечью, которая разворотила грудную клетку бандита.
При виде такого дела третий ловец удачи трясущимися руками поднял пистолет, целясь шипящему «очкарику» между глаз…
Но и ему не суждено было выстрелить.
Резкая боль рванула горло, и на вдохе в легкие хлынула кровь. Бандит захрипел, выронил оружие и даже успел удивиться. Вроде только что черноволосая девица стояла метрах в пяти от него, и вдруг – вот она, рядом, задумчиво смотрит на свои длинные ногти, с одного из которых свешивается окровавленный кусочек кожи.
Его кожи…
Бандит схватился за горло, но горячий поток, хлещущий из разорванной шеи, было не остановить. Ноги подкосились, он упал на колени, и ночь, пахнущая гнилой листвой, накрыла его, словно плотным, непроницаемым одеялом…
– Надо же, – задумчиво произнес Рудик, подходя к девушке, которая брезгливо вытирала пальцы карманом толстовки, оторванной от одежды убитого. – Я всегда мечтал, чтобы мой боевой шип стал по-настоящему боевым. И вот, поди ж ты, сбылось.
– А я хотела стать такой же, как Снар, – сказала Рут, отбрасывая в сторону грязную тряпку. – Быстрой, умеющей убивать хладнокровно и не раздумывая. Кстати, я тут ни при чем. Этот урод прицелился, а потом я будто со стороны увидела себя, несущуюся к нему с нереальной скоростью…
– Эффект ускорения личного времени, – кивнул Рудик. – Снайпер и правда такое умел. То-то я смотрю, ты тут стояла и вдруг раз – уже там…
– Есть хочу, – перебила его Рут. – И пить. Прям вот сдохну сейчас, если не попью.
– Понимаю, – кивнул спир, снимая флягу с пояса одного из убитых и протягивая девушке. – Но тут на донышке.
Рут жадно выпила оставшиеся два глотка, отбросила флягу и сказала:
– Теперь еще больше пить охота.
Рудик внимательно посмотрел на нее.
– Знаешь, мой народ хоть и слаб, но тоже умеет охотиться. И однажды в нашу ловчую яму попал хомо. Скажу тебе по секрету, ничто так не утоляет жажду, как свежая кровь.
– Ты на что намекаешь? – нахмурилась девушка.
– На то, что вон тот идиот с обрезом, который, упав, свернул себе шею, это по идее бурдюк с еще не свернувшейся кровью. А еще я хочу сказать, что свежее мясо гораздо вкуснее тушенки.
– Фу, что ты несешь? – скривилась Рут. Но ее слова прозвучали как-то неуверенно. Сейчас она, замерев на месте, словно прислушивалась к себе…
– Ты же наша, я чувствую, – сказал Рудик. – Может, с виду ты и стопроцентная хомо, но раньше ты была другой, верно?