Оладан стряхнул с себя песок, с недоумением озираясь по сторонам.
– Ни разу не видел столь прекрасного города. Отчего он опустел? Разве кто-то захотел бы покинуть подобное место?
Хоукмун потер черный камень во лбу – он всегда так делал, когда был чем-то озадачен.
– Может, какая-то болезнь? Кто знает. Если так, то будем надеяться, что зараза уже исчезла. Но об этом я подумаю чуть позже. Я слышу, где-то журчит вода, и сейчас это главное. Потом – еда, сон, и лишь только после этого, мой друг Оладан, размышления…
На какой-то из городских площадей они обнаружили резную стелу из синевато-серого камня с изображениями дев. У одной из них текла из глаз чистейшая родниковая вода, собиравшаяся в чаше у ее ног. Хоукмун, присев, напился и смыл с лица бурую пыль, а потом уступил место Оладану.
Утолив жажду и напоив лошадей, он достал из седельной сумки рассохшуюся карту, которую получил в Хамадане. Провел по ней пальцем и, остановившись на слове «Сориандум», с облегчением улыбнулся.
– Мы не так уж сильно отклонились от нашего пути, – сказал он. – За этими холмами течет Евфрат, за ним еще неделя пути – и Тарабулус. Переночуем сегодня здесь и двинемся дальше. С новыми силами мы поедем быстрее.
Оладан улыбнулся.
– А ты, как я понимаю, до нашего отъезда исследуешь город. – Он плеснул воды на свой рыжий мех, затем наклонился, чтобы поднять лук со стрелами. – Давай займемся следующей после воды необходимостью. Я заметил в холмах дикого барана, так что сегодня обедаем жареной бараниной. Я обернусь быстро.
Он снова сел в седло и помчался к разрушенным городским вратам. Хоукмун тем временем сбросил одежду, погрузил руки в прохладную родниковую воду и, застонав от блаженства, окатил тело водой. Затем достал из седельной сумки чистую одежду: шелковую рубаху, подаренную королевой Фроброй из Хамадана, и синие хлопковые штаны с раструбами. Он с облегчением избавился от тяжести железа и дубленой кожи, надетых на случай, если подданные Темной Империи сумеют их выследить, и довершил свой наряд парой сандалий. И хотя прежние справедливые опасения все же заставили его опоясаться мечом, он сам с трудом верил в то, что кто-то способен настигнуть его здесь, – настолько мирным казался этот город.
Хоукмун расседлал коня и прилег в тени от разрушенной башни, где и решил дождаться Оладана с обещанным барашком.
Когда миновал полдень, Хоукмун начал гадать, что же могло задержать его друга. Подремав еще час, он окончательно обеспокоился и взялся снова седлать коня.
Хоукмун был уверен, что умелый лучник не потратил бы столько времени на дикого барана. Однако в то, что столь пустынное место может таить в себе опасность, верилось с трудом. Быть может, Оладан просто устал и решил сначала отдохнуть, а только потом везти добычу обратно. Но – решил Хоукмун – если причина задержки именно такова, другу стоит помочь.