Разбудил меня Сахнов:
— Вставайте, тут мертвецкая.
Он держит свечу. Под ее желтым светом я разглядел, что спал на закоченевших трупах. Их тут много. К ногам привязаны дощечки с именами и фамилиями.
Я заорал диким голосом:
— Куда ты меня затащил?!
Сахнов только руками развел.
— Темно было, не разглядел. Везде темно…
Он нагрел мне воды, я прямо в снегу выкупался, только бы избавиться от запаха мертвечины.
* * *
На рассвете начался бой, и я забыл о страшной ночи с мертвецами.
Мы взяли пленных. Шестьдесят четыре гитлеровца. Измученные, злые. Дрожат от холода. На нас смотрят волком.
— Вот вам и капут, — говорю я.
— O, ja, — вздохнул один из них, — капут!
— Свиньи! — взъярился Сахнов. — Даже своих мертвецов не хороните. Все везде испоганили.
— O, ja…
Один из пленных вдруг завалился набок. Ранен. Сахнов перевязал его. Дал попить…
— Бог с тобой, живи. Теперь-то уж нечего помирать…
Сахнов уложил его в нашу санитарную повозку и отправил в тыл.
* * *
Мы с Элкснитесом обходим вновь занятую деревню. Зашли в кирху. Тут много женщин и детей, и только кое-где в толпе видим несколько стариков. Все молятся. Увидев нас, отворачиваются к стенам.
Я через Элкснитеса здороваюсь с ними. Никто не отвечает.
У входа рядом со взрослыми сидит мальчуган лет четырех. Он смотрит на меня и улыбается. Я снова поздоровался.
Молчание.
— Что вы здесь собрались? Расходитесь по домам.
Молчание.
— Не хотите отвечать?
Молчание. Только вздохи слышны.
Кто-то проговорил наконец:
— Не мучайте нас. Сожгите скорее, и да вознесемся мы к Иисусу Христу, спасителю нашему.
— Вон что! — озлился я. — Вы, как вижу, очень умны, господин. Хотите, чтоб и мы уподобились зверям, надеетесь, легче будет ответ держать перед вашим спасителем? Это вы сжигали, вешали, душили, убивали младенцев, терзали женщин и стариков. У нас иная цель. Подымайтесь-ка да расходитесь по домам. Не то конфискуем все ваше имущество в качестве военных трофеев.
Светловолосый малыш потянулся ручонкой к звезде на моей пряжке.
— Не трогай. Он съест тебя! — крикнула ему мать.
Элкснитес перевел:
— Фрау, мы не собираемся учиться у вас зверствам. У меня есть право на месть. Ведь ваш Христос проповедует: око за око, зуб за зуб. По этой заповеди я мог бы за то, что ваши сделали с моей Шурой, сжечь вас всех в этом храме. Но, как видите, мы не следуем вашим заповедям! — И, повернувшись к толпе, я громко добавил: — Приказываю всем разойтись по домам!..
Через полчаса кирха была пуста.
* * *
Сегодня Новый год. Первое января тысяча девятьсот сорок пятого года. Мы на земле врага — в Германии. Идем от деревни к деревне. И почти все они пусты, безлюдны. Гитлеровцы сопротивляются упорно. Но иногда, дав два-три выстрела, спешат уйти. А мы в таких случаях даже и не обращаем внимания на эти их выстрелы, проходим походным маршем.