Севастополь пал. Гитлеровцы широким фронтом продвигаются к Кавказу.
* * *
Комары одолевают раненых. И спасу от них никакого. Лейтенант-особист дал мне кусок марли.
— Сшейте, — говорит, — мешок и наденьте на голову. Все будет лучше. И, к слову, скажите-ка, Ленинакан от турецкой границы далеко?
— Да нет. Он как раз у самой границы, — сказал я, вспоминая печальные события минувших лет. — А почему вы вдруг об этом спрашиваете?
— Турция стягивает войска к границам Армении.
— Уже напала?.. — У меня сердце оборвалось.
— Пока только готовится. Немецкие войска наступают на Северный Кавказ. Они приближаются к Грозному…
— И что же будет?..
— Турция ждет падения Баку. Они так и заявили Гитлеру: мол, только немцы захватят Баку, она, Турция, двинет на нас. Вот оно что…
В пятнадцатом году Турция накрыла могильным камнем Западную Армению, теперь она готовится обратить в прах и Восточную Армению. Что за судьба?.. Под пятой у Германии почти вся Европа. На моей карте тысячи черных кружочков — от самых Карпат и до среднего течения Волги. Когда теперь доведется стереть эти кружки?
— Послушайте, товарищ лейтенант, — сказал я, — вы так много сделали для меня доброго, не смогли бы еще помочь, чтобы меня из госпиталя прямо сейчас отправили на юг Армении, на границу?
— Думаю, в этом нет никакой надобности, — сказал лейтенант. — Гитлер и до Грозного не дойдет. Он увяз в Сталинграде. А Баку ни в коем случае не будет сдан. Судьба Северного Кавказа решается в Сталинграде.
Его уверенность обнадежила меня.
Ерем Шалунц забыл о своем вечном голоде.
— Если турки нападут на нас, — сказал он, — растопчут Армению. Пусть они даже месяц пробудут на нашей земле, это смерти подобно. Что нам делать?
— Проситься в часть, — решил я. — Полечились, и будет. Надо возвращаться на фронт.
Ерем согласно кивнул.
* * *
К главврачу мы пошли вдвоем.
— Хотим вернуться в наши части…
Он осмотрел у нас раны и помрачнел.
— В таком состоянии никто вас из госпиталя не выпишет. И вообще не считайте, что наступил конец света. Мы еще покажем Гитлеру свою силу. Вот долечитесь, тогда и пойдете снова на фронт. Понятно?
Сегодня десятое августа. Спустя четыре месяца и восемнадцать дней мне стукнет девятнадцать. В записях моих тревога.
БРАТЕЦ-ОХОТНИК
Меня вызвали в штаб. Спросили, какое образование и профессия, и сказали:
— Направляем вас на курсы младших лейтенантов.
— Куда?..
— Рядом это. В нашем же лесу.
Срок обучения — всего два месяца. Выходит, уже в сентябре закончу курсы и стану младшим лейтенантом. Что ж, это не плохо.
* * *
Я учусь.
Войны здесь нет. Но боевой подготовкой мы занимаемся по восемнадцать часов в день. Мне легко, я-то был наводчиком и миномет знаю отлично. Плохо тем ребятам, которые впервые берутся за оружие.