— Я рада, что вы это понимаете, — её голос был ровным.
Карл не нашёл что сказать, и взялся за ручку двери.
— Постойте! — окликнула она его в спину. — Подите ко мне.
Он повиновался. Она знаком приказала ему опуститься перед ней, обняла его голову, глядя волосы.
— Вы слишком много испытали, — обратилась она ласково. — Поэтому с вами может происходить такое. Внезапная раздражительность. Это пройдёт. Я сама позабочусь, чтобы вам было хорошо. Я дам вам лучшее лечение от вашего недуга.
Она вновь улыбалась ему. И её улыбка обещала всё. И он знал, что так и будет. Вот только теперь к этому примешивалась горечь, что лишь этим её обещаниям он может верить.
Дни и ночи вернулись в обычное русло. Они вместе засыпали, вместе просыпались, и после завтрака и до самого вечера каждый делал вид, что занят некими очень важными делами.
Она была всё так же красива. А может быть, даже старалась стать ещё красивее – для него. Он чувствовал это, но едкая капля досады не покидала его ум более.
И чем больше она усердствовала в его лечении своим способом, тем слабее действовало её лекарство. Всё чаще охватывали его приступы раздражительности. Он хотел мстить ей – за обман. Но стоило ему оказаться в её объятьях, как снова мир играл красками. И он искупал свою вину каждую ночь. Он превосходил самого себя, его ласки становились всё более изысканными, даря ей то, чего она желала и чего, несомненно, заслуживала. Но стоило им расстаться поутру, как снова мысли о её обмане терзали его разум. И он никак не мог простить ей этого невинного обмана.
Ну какая ему была разница, что она хочет величать себя графиней? Казалось бы, что за беда в том? Однако теперь вензеля «МА», которые попадались ему на глаза буквально везде в доме графини, отчего-то раздражали его. Однажды за завтраком он даже решился заметить это.
— Разве вы не находите, — спросил он будто невзначай. — Что эти чашечки и блюдца…
— А что с ними, дорогой?
— Как вы однажды сказали, силе не нужен лишний шум. А эти вензеля слишком вычурны. В таком виде они под стать разве что монаршей особе.
Он едва не добавил, что вензеля не по статусу. Скромнее надо быть и не нарушать законов. Но вовремя удержался. И так уже он ожидал шквала негодования.
— Превосходная мысль! — против ожидания она казалась обрадованной. — Обязательно закажу себе новые гербы с короной! И всё столовое серебро!
— Графиня, — начал было он, уже готовясь высказать всё с трудом сдерживаемое. Но одного взгляда на неё хватило, чтобы весь его пыл изчез без следа. На полуслове он осёкся под её гневным взглядом, она не терпела возражений.