— Простите, — произнёс Карл обескураженно.
Действительно, Жорж являл собой пример идеального дворецкого.
— Я не хотел вас обидеть, — попытался объясниться Карл. — Мне почудилось, будто мы с вами беседовали ночью…
— О, сударь, — улыбнулся дворецкий. — Ночью вы, должно быть, изволили спать. И вам приснился сон.
— Да, сон, — согласился Карл без энтузиазма.
Вот как просто всё объясняется. Это был всего лишь сон.
— Ваш перстень, — вдруг вспомнил Карл. — Ведь это перстень военной академии за окончание с отличием, верно?
— Вы очень осведомлены, юноша.
— Нет, вы мне рассказали это сами вчера. Иначе откуда я это мог узнать?
— Должно быть, прочли в книгах в библиотеке, — был ему ответ.
Значит, то был не сон. Но Жорж ясно даёт понять, что продолжения задушевной беседы не будет. Он сказал всё, что считал нужным сказать. И, видимо, ожидал, что теперь Карл сам способен принять решение. Но какого же решения он ожидал от него?
Он вернулся в свою комнату, привёл себя в надлежащий вид, и вышел к завтраку. Графиня уже ожидала его там.
— Я провела ночь так беспокойно, — сказала она ему. — Я волновалась за вас. Вы не слишком утомили себя работой, мой друг?
Она заботилась о нём. Она само совершенство. Богиня беспокоилась из-за него. Это могло бы потешить любое самолюбие. Наверное, и Карл сейчас должен был испытать прилив гордости. Но мысли сумбурно роились в его голове, и, кажется, он отвечал невпопад.
— Нет, что вы, наоборот. Знаете, мыслей так много. Ночь навевает творческий взлёт, — тут он заметил, что говорит не то, что она желала бы слышать, и поспешил исправиться. — И я тоже думал о вас.
— Вы могли придти ко мне, — заметила она укоризненно.
— Не смел нарушить ваш сон.
— Ах, уж лучше бы нарушили! Вы можете ворваться в мою спальню и взять меня, если то будет вам угодно, — она протягивала к нему руки и обещала. — Я уступлю вам.
— Нет, что вы! — поспешил он отмести подозрения. — Никогда не помышлял я даже ничего, что могло бы опорочить вашу честь. Или задеть ваше достоинство.
— Вы мой друг, — произнесла она удовлетворённо. — Мой близкий нежный друг. Вам я могу позволять некоторые невинные шалости. И даже если они будут чуточку фантастичны, то это никоим образом не заденет мою честь и не уронит моё достоинство. Мы же друзья.
Она улыбнулась, взяла его руку в свои прекрасные руки, и, притянув к обольстительным губам, запечатлела поцелуй. Она дарила своей поцелуй его руке, будто это не она тут властная хозяйка, а он её гость, а напротив, он для неё важнее всего на свете, и она жертвует ему всю себя без ограничений.