— Думаю, с этим мы сейчас справимся, — улыбнулся Капрал и приблизился к неприятелю, присмотрелся к латам, где-то нажал, подёргал… И наклонил шлем.
Под ним оказалось молодое лицо.
— Так вы человек? — удивился Карл.
— Я не намерен разговаривать с бунтовщиками.
— Точно человек, — вздохнул Карл. — И, подозреваю, очень хорошего рода?
— Можете не надеяться, господин Карл Фрайден, что получите за меня выкуп.
— Откуда вы знаете меня? — удивился Карл.
— А, так это точно вы! Бесчестный разбойник, как жаль, что я не убил вас, когда возможность была так близка.
Тут Карлу вспомнилось кое что. Он увлёк Капрала подальше и тихо спросил:
— Слушай, друг, помнится, когда мы шли грабить поезд, в чём потерпели полную неудачу, ты шутки ради оставлял какую-то записку?
— Да я и забыл уже… Ну ладно. Я, ради смеха, написал там «Сим зловещий повелитель Карл Фрайден повелевает прекратить движение этим путём до его дальнейших распоряжений».
— Действительно смешно, — сказал Карл без тени усмешки.
— Слушай, ну я же не знал, что так всё обернётся. Я же был уверен, что потом заберу эту записку.
— Ладно, сделанного не воротишь… А, кстати, как ты догадался открыть его доспех?
— Док! Ты что забыл, я же в арсенале служил. Уж как эти доспехи устроены…
— Слушай, я тоже видел доспехи. Ну, хорошо, только кирасы. Но тут… Ты взгляни, что у него с грудью?
— Док, это плакарт. Ну, как бы вторая кираса, поверх обычной.
— Зачем?
— Повоюй с ограми, сразу поймёшь. Одну кирасу огр своей дубиной может промять, а дальше сам понимаешь, коли вздохнуть не можешь, ты уже не боец, а может и не жилец. А вот сквозь плакарт ни в жизнь. На него хоть ящер лапой наступи, рыцарь жив останется. Для того же и шлем заедино с кирасой, чтоб огр голову не открутил. Доспех, кстати, редкий. Больших денег стоит, скажу я тебе.
— Ладно, с этим тоже понял. Теперь давай лучше вернёмся к нашему собеседнику. А то нехорошо заставлять гостя ждать.
Молодой пленник смотрел на них едва ли не с вызовом.
— Итак, — обратился к нему Карл. — Кто я, вам известно. Будет весьма любезно с вашей стороны соблюсти правила хорошего тона и назвать теперь себя.
— И не мечтайте, — запальчиво бросил юноша. — Я не боюсь смерти. А вас я просто презираю.
И он плюнул в сторону Карла. Повисло молчание.
— Вы, юноша, полагаете, что так поступают герои? — спросил его Карл спокойно. — Нет, это был поступок скота. Ненавидеть меня, даже презирать это можете сколько угодно. Считаете меня негодяем? Воля ваша. Но вам самому до скотства зачем же опускаться?
— Если бы вы были мужчиной, то вызвали бы меня на дуэль! Вы трус!