— Простите, — ответил Карл, пряча улыбку. — Но мне сейчас подумалось, что никогда я ещё не сидел так близко к вам. А причиной оказался такой пустяк.
— Как пустяк? — она опешила. — Карл, вы в самом деле не понимаете, какую угрозу этот скандал таит в себе для вашей политической репутации?
— Ах, Роза, бросьте, — ответил он, беззаботно откидываясь на спинку дивана. — Никто меня не освистывал. Ну, какой-то дурак сказал откровенную чушь. Ну, ходит теперь и продаёт свою историю всем газетам. А газеты и рады писать всякую ерунду. Да разве им кто-то верит?
Его начинало забавлять, с каким возмущённым изумлением смотрит она на него. Наверное, если бы он прям сейчас предложил бы ей осуществить всё то, что, как предполагается, в такую пору совершают мужчина и женщина наедине, она и то меньше растеряла бы своё самообладание.
— Вы… Вы всё такой же глупый мальчишка, — выпалила она и тут же добавила. — Извините. Но я же за вас беспокоюсь, Карл. Я… мы ваши друзья. А что творите вы?
— Знаете, — ухмыляясь, заметил он. — А мне даже интересно узнать, и что же я на этот раз творю не так?
— Ну, вы сами напросились, — она позволила проскользнуть нотке злобы. — Для начала, не хотите объясниться, как вы смеете требовать официального заключения мира с эльфами?
Теперь пришёл черёд Карла несказанно удивляться.
— Не пойму вас, — заметил он, и с каждым словом улыбка покидала его лицо. — Но ведь эльфы сдерживают напор огров на заповедный лес. Они защищали нас веками. Их бросили там, в лесу, века назад, одних, без всякой помощи. И едва не уничтожили совсем недавно, ради леса на крепь для этих проклятых рудников. Всё ради блага наших друзей с неба. Теперь те друзья бросили нас. А вот эльфы не бросают. Самое время признать их нашими союзниками и прекратить вражду.
— Вы разумно говорите, — заметила она ему. — И мне тем более удивительно, как при такой разумности, вы не смогли уразуметь, что подобное должно исходить от партии. От партии, Карл! А не какого-то частного лица. Своим необдуманным заявлением, вы поставили партию в двусмысленное положение.
— Не понимаю, как я мог скомпрометировать партию, если партия до сих пор даже не вспоминала обо мне.
— Карл, ну какой же вы… — она вдруг улыбнулась. — Вы очень милый. Правда. Но ничего не понимаете в некоторых вещах, очевидных для любого политика. Ведь тот, кто входит в партию, может рассчитывать на государственную должность. Вы понимаете?
Теперь до Карла дошло.
— Происхождение, будь оно неладно, — произнёс он. — А у Эрхарда оно достаточно благородное?
— Ну, разумеется! — был ему ответ. — Кому он иначе был бы интересен с его бездарными стихами!