— Твоя беда, старина, что ты необразован.
— Я может и не образован, а вот ты, образованный, скажи мне лучше, как так получается, что в магазин нынче никто не заглядывает. Да уже и по улицам ходить становится страшно. Торговля замерла. Но заказов отчего-то стало только больше. Кому это вдруг так срочно в эти дни стали очень нужны канцелярские принадлежности? И ведь сегодня тоже, да? А ну-ка покажи их мне. Что в этих запечатанных свёртках? Вот этот для альбома маловат, а для чернильницы велик. А этот размером с книгу, но что-то сдаётся мне, тяжела сия книга, будто не из бумаги, а из металла. Может, вскроем и посмотрим?
— Стой! Франциск, даже не думай. Посылка должна быть доставлена в неприкосновенности. За это уже уплачены деньги. Которые, между прочим, я плачу тебе.
— Это она тебе прислала, да? Твоя Роза?
Карл сохранял молчание.
— Можешь не отвечать, — Франциск уже сбавил накал своего негодования. — Какую только глупость не совершает влюблённый ради возлюбленной…
— Франциск!
— Да ладно, — махнул рукой тот. — Думаешь, я слепой? Однако, похоже мне лучше не попадаться городовым с этими твоими посылками. Давай посмотрим карту, куда мне отправляться сегодня.
Вместе они достали большую карту города, заботливо склеенную из многих листов. Расстелили её на прилавке и склонились над ней.
— Вот так будет короче, — указал Карл.
— Да только, сдаётся мне, через площадь перед ратушей нынче не пробиться, — заметил курьер.
— А в этом квартале околоток, — показал Карл. — Ты же не хотел лишний раз сталкиваться с городовыми.
— Ах, пришельцы на мою голову, — тихо выругался старик. — Да ведь коли доставить надо сюда, то придётся лезть ящеру в пасть. Погоди-ка…
Тут он полез в глубины своей сумки, долго шуршал там чем-то, перекладывал с места на место, и вообще возился так, будто сумка была внутри намного больше чем снаружи. Карл уже не удивился бы, если бы его друг, увлёкшись поисками, не скрылся бы этак в своей сумке по пояс. Единственное, что могло беспокоить после этого, так если бы ещё Франциск в эту свою бездонную сумку невзначай не свалился бы целиком.
— Так, это круг копчёной колбаски, мой обед на сегодня. А это…? Кажется, я забыл выбросить. Это тоже уже устарело. А, вот! Вот, смотри-ка.
Он развернул мятую газету, бросив её на прилавок поверх карты.
— Франциск, — заметил Карл. — Это всё-таки карта. Очень хорошая карта, прошу заметить. А ты бросаешь на неё какую-то мятую бумагу, в которую, поди, была завёрнута твоя колбаса.
— Вот ещё глупости! Буду я завёртывать свою пищу в грязную газету! — возмутился его друг.