В общем, как ни странно, поступили оба. Оба же благополучно доучились до третьего курса. А на третьем Красовский ушел, так же уверенно, как и три года назад, заявив: "Нет никакой романтики, табельное оружие - это так, игрушечки против "калаша", который будет вскидывать на тебя из-за угла каждый паршивый бандит. И, главное, возможность небрежно бросать в любую поганую рожу слова гордые и независимые дают только деньги. Деньги и только деньги!".
Его великая мечта воплотилась в двух контейнерах с хозяйственными товарами на одном из мелкооптовых рынков Москвы. Товары были заурядные мыло, шампуни, ловушки для тараканов и двухвосток, стиральные порошки и зубные пасты. Великая мечта силилась взлететь повыше, но только жалко хлопала крыльями, как стреноженная курица.
Серега же оставался Серегой: ему непременно требовалось кем-то руководить, над кем-то хохмить и глумиться. Девочки-продавщицы для этой цели подходили мало. Вот он и избрал своей мишенью троих охранников с рынка. Благо, повод скоро представился.
В тот день в торговые ряды вбежал бесхозный бультерьер. Мало того, что тупорылый белый "песик" был пугающе одиноким, с морды его ещё и капала белая с желтизной пена.
- Бешеный! - взвизгнула какая-то тетка. - Ай-ай! Бешеный!
Бультерьер в ответ глухо заворчал и стремительно ринулся вперед. Болел ли пес, на самом деле, бешенством, Красовский так и не узнал. Зато успел увидеть, как тот вцепился в ногу пожилого мужчины. Мотнул головой туда-сюда, выпустил изжеванную окровавленную брючину и метнулся влево.
Теперь уже крик стоял всеобщий:
- Дети! Здесь же дети!.. Охрана! Где охрана?
Охранники были тут. Двое спешили к месту происшествия с пистолетами, один - с дубинкой. Тот, который с дубинкой, своим оружием так и не воспользовался. Двое других пытались стрелять...
Сказать, что они стреляли не очень метко, значило ничего не сказать. Серега Красовский выхватил пистолет у того, что стоял ближе к нему, в тот момент, когда пес, оттолкнувшись мощными задними лапами, снова кинулся "в народ". До народа "собачка" так и не долетела: пригодились мечты о табельном оружии, подкрепленные тренировками в тире. Бультерьер с хлопьями пены на морде и застывшими красными глазками остался лежать рядом с картонными коробками из-под тушенки...
Все бы было ничего, и Серега, возможно, остался бы просто народным героем, если бы в голове у него не засело опасное желание потретировать охранников. Он начал с безобидных эпитетов вроде "робингуды" и "ворошиловские стрелки", перешел к анекдотам собственного сочинения про "ловцов на собак", которые моментально разнеслись по рынку...