А однажды в пятницу завез новый товар, в который вложил едва ли не весь свой оборотный капитал. Надо ли говорить, что на утро контейнеры оказались взломаны, товар исчез, не сказав "до свидания", а охранники лениво заверили несостоявшегося капиталиста, что ничегошеньки не видели и ничегошеньки не слышали.
Красовский попытался возмущаться: он чувствовал, что охранники сами и сорвали пломбы с контейнеров. Потом дернулся в милицию. Тогда к нему подошел широкоплечий паренек в коричневой кожаной куртке и адидасовских штанах (паренька звали Геной, на рынке его знали все) и объяснил:
- Послушай, братан, нехорошо поступаешь! Хочешь не просто жить, а жить с целыми руками, ногами и головой - утихни! Нету твоих "Колгейтов" с "Тампаксами" и никогда уже не будет! Все! Вали!
- Я вас всех посажу, - пообещал побледневший Серега.
- А я тебе башку оторву, - так же спокойно пообещал Гена.
Но Гена свое обещание не сдержал, а вот Серега... Серега, вообще, был человеком слова.
Через два месяца он восстановился на заочном отделении юрфака правда, уже в институте, а через полгода снискал славу чуть ли не лучшего оперативника района. Поначалу на "перебежчика" из бизнесменов в милиционеры косились настороженно, потом привыкли, а потом...
Потом для всех, кроме эксперта Груздева и Андрея Щурка, который к тому времени уже закончил юрфак и работал следователем прокуратуры, бывший торговец туалетной бумагой Сергей Красовский стал просто крутым опером Серегой, на которого лучше не наезжать.
Наверное, никто до конца не представляет, насколько он был счастлив, когда родной рынок "засветился" в связи с убийством и наркотой.
- Ну, так что, - сказал опер Серега бандиту Гене, который ходил все в тех же "адиковских" штанах, - нехорошо ты поступаешь. Братан... Хочешь не просто жить, а жить с целыми руками, ногами и головой - максимально быстро и откровенно отвечай на мои вопросы...
С тех самых пор рыночек начал пользоваться популярностью "антикриминального оазиса" района. Красовский удовлетворил свою жажду вендетты, но из милиции не ушел, видимо, почувствовав отвращение к мелкооптовой и розничной торговле. И снова у него под рукой был Андрюха Щурок, которого он теперь звал исключительно "лицом, процессуально самостоятельным", к которому часто вламывался в кабинет без вызова и лихо требовал:
- А ну-ка, гражданин следователь, дай-ка мне поручение на допрос свидетеля Филиппенко!.. Да не формулируй, не формулируй вопросы! Без тебя сформулирую... Да, и ещё бумажку на обыск у Ворониной... То есть как "зачем"? Я тебе ещё и объяснять должен?! Кто из нас следователь, а кто опер?!