Что касается второй стратегической цели США, то, безусловно, Вашингтон надеялся создать выгодный в геополитическом плане плацдарм в столь важном ближневосточном регионе, рядом со своими давними противниками Сирией и Ираном, неподалеку от Пакистана, Афганистана и Центральной Азии и под боком у стратегического в мировом масштабе Персидского залива. Плацдарм вроде бы создали, но новый союзник оказался не таким послушным, как ожидалось. Постепенно он стал выполнять лишь те инструкции своего патрона, которые устраивали его самого. Сказались как внутренняя сила мощнейшей цивилизации, называемой Ирак (Междуречье, Месопотамия, Вавилония и т. д.), и свое понятие родины, так и влияние другого центра силы, находящегося под боком и к тому же прошедшего близкую, во многом общую историю. Речь идет, разумеется, о шиитском Иране, в котором были созданы и долгое время базировались многие из ныне действующих на политической арене Ирака шиитских движений. И новые власти Ирака пытаются занимать свою позицию и по отношению к войне на юге Ливана в 2006 году, и по вопросам приобретения военной техники не в странах НАТО, и, наконец, сейчас — по сирийскому кризису. Вместо того чтобы поддерживать сирийскую оппозицию, ведущую непримиримую борьбу с правительством Башара Асада, чему всячески содействуют США, Великобритания, Франция и другие страны НАТО, Багдад рассматривает этот конфликт с позиции верховенства международного права и принципа соблюдения добрососедских отношений, подчеркнуто старается держаться в стороне и не дает свободу рук «Аль-Каиде», рвущейся использовать иракскую территорию для вмешательства в сирийские дела. Имеются и другие примеры, свидетельствующие о желании Ирака играть независимую роль на региональной и международной арене.
Почему у США не получилось добиться максимально желаемого результата? В немалой степени это становится более понятным, если посмотреть на то, как американцы с союзниками вели себя в Ираке.
После окончания войны вся полнота власти — законодательной, судебной и исполнительной — принадлежала американской оккупационной администрации под руководством «проконсула» Пола Бремера (Paul Bremer), которая отменяла и принимала законы, смешала и назначала, определяла все и вся. И гигантские суммы в тот период ушли «куда следует». Бремер, кстати, резвился на своем посту около года и при первой же возможности, не дожидаясь окончания назначенного срока, в темном костюме и светлых замшевых ботинках рванул домой в вертолете, прекрасно понимая, что за исчезнувшие деньги в особо крупных размерах — приводятся цифры в 20 и более млрд долларов США — придется как-то отвечать. На родине ему быстро дали высшую награду США и сразу после этого постарались о нем забыть. Наверное, посчитав, что копаться в этом деле все равно что играть в американский футбол на минном поле, но неизмеримо опаснее.