— Куда уж проще — не ходи к нему вообще!
— Я уже сказал, что не приду. Но сорок лет, блин, понимаешь? Нет, куда тебе! Ещё маленькая такие вещи понимать…
Он снова смеялся. Нет, подхихикивал надо мной.
— Короче… Сейчас, когда появилась женщина, которая может со мной пойти, почему я не могу попросить ее о таком маленьком одолжении?
Поэт прав, лицом к лицу лица не увидать, но эту лошадь, загнанную в мыле, мне и с расстояния не рассмотреть. Хотя, похоже, держаться от него надо на очень большом! Намного больше этой машины.
— Если бы ты хотел попросить меня о маленьком одолжении, ты бы использовал другие слова и выражения, — выдавила я из себя истину в последней инстанции.
— Сказочница, ты сидела с такой постной рожей, что я понял, что просто обязан тебя подколоть, — скалился этот сивый мерин. — Вышло грубо, да? Прости, давно не практиковался. Собственно, десять лет как не практиковался. Как ты ушла, так и стал серьезным до противного.
— Как умер отец… — исправила я топорное извинение. Если он вообще хоть каплю сожалел о сказанном.
— Да, как умер отец, — голос тихий и одновременно твёрдый. Как… Дуб! Вот дуб Терёхин и есть! — Черная полоса так и не сменилась белой. Ну что, пойдешь со мной? Это в эту субботу. Если, конечно, ты не работаешь? Но ты же сама сказала, что вечерами свободна…
Соврать? Нельзя помиловать?
— Я сказала, что свободна? Когда это я такое сказала? — стремилась я взять реванш.
— Не в этом плане. В этом плане я не спрашивал, — его улыбка измельчала, но все же осталась на губах. — Но детские утренники не должны по идее превращаться в детские вечеринки. Если это не ударит по твоей личной жизни, подари мне вечер субботы. Мне это очень важно.
Глаза в глаза, и снова ничего не видно. Ресницы окропили слезы. Нет, к черту честность с тем, у кого честность синоним совсем к другому слову.
— Валера, я не могу, — но могу еще послать мягко. — Я буду чувствовать себя неловко. Не надо.
— Перед кем? — снова злость в голосе. Привычная.
Ох, не тот ты Валера, совсем не тот, каким я тебя знала и все еще почему-то помню. Вот же как бывает. Ни сном, ни духом о тебе десять лет, а тут как накрыло воспоминаниями, так накрыло. И уже не разобрать, где они приятные, а где… Не очень… Бррр, живая вода за непослушание!
— Перед всеми неловко. Валера, ну как ты не понимаешь? Это же не моя компания. Да я тебя даже толком не знаю!
— Я буду сидеть и молчать. Тебе не будет за меня стыдно. Обещаю. Александра, ну не ломайся, как маленькая! Взрослая же самодостаточная тетка уже. Никто тебя под микроскопом рассматривать не будет. Сорок лет. Это уже не возраст вершины. Это возраст падения. Если не понимаешь?