Поэзия — центральный элемент культурной жизни при дворе эпохи Нара: способность складывать стихи была обычным требованием для административных должностей. Хотя в «Кодзики» и «Нихон сёки» содержится масса стихотворений и простых песен, первые целенаправленные усилия по составлению именно стихотворных сборников относятся к середине VIII века — это «Кайфусо», завершенный в 751 году, и «Манъёсю», законченный вскоре после 759 года. «Кайфусо» состоит из 120 стихотворений на классическом китайском языке. Большинство из них переполнено аллюзиями на китайскую литературу и историю, что отражает уважение элит к более высокой цивилизации континента и желание к ней приблизиться. «Манъёсю», сборник в 20 свитках, содержит почти 4500 стихотворений, и его часто считают истинным началом японской поэтической традиции и почитают среди наиболее выдающихся произведений японской литературы. В течение многих столетий эта книга служила эталоном для поэтов, писателей и художников.
Японскую литературу и поэзию часто описывают на контрасте с западной: для западной будто бы важнее идеи, действия и нравоучительность, тогда как для японской характерны эмоции, красота и размышления о природе и смене времен года. Такие значительные контрасты подпитывают стереотипы о японском национальном характере, хотя на самом деле обусловлены разными стилями и темами соответствующих текстов. Многие японские поэты предпочитали выразительную лирику педантичным стихам о доблести. Две самые частотные темы классической японской поэзии — это романтическая любовь и природа. Особенно же поэтов привлекала мимолетность красоты в природе: они воспевали хрупкую величавость смены времен года. Поэтические слова и образы, говорящие о весне, включают туман, песни лягушек и соловьев и, конечно, цветение сакуры. Глициния, лотос и цикады намекают на лето; полнолуние перед осенним равноденствием и багряная листва кленов говорят об осени; холодные блеклые пейзажи и голые ветви деревьев обозначают зимнюю пору. Эти «сезонные» средства выразительности широко используются в стихах до сих пор. Чувствительность к изменению и течению времени, описанному через различное состояние природы в разные сезоны, отражает буддийские размышления о скоротечности и цикличности жизни.
Ранние стихотворения часто следовали китайской традиции, предписывавшей сочинять стихи по случаю государственных ритуалов, церемоний и событий, например на смерть монарха, на приезд чужестранных послов или на путешествия и паломничества членов Императорского двора. По сравнению с «Кайфусо» в «Манъёсю» гораздо меньше конфуцианских идей и отсылок к китайской традиции. Далее на протяжении IX–X веков придворная поэзия выработала жесткие правила и формы, сильно ограничивая выбор тем и эмоций для описания. Порой говорят, что стихотворения из «Манъёсю», часто непричесанные и эмоционально искренние, являются первым настоящим отражением японского духа. Ученые националистического толка заявляли, что этот сборник проявляет чистый, искренний, первозданный характер ранних японцев, существовавший до прихода китайской философии, религии и литературы. Тем не менее сложно поддержать такие суждения, учитывая, что даже самые ранние дошедшие до нас образцы уже демонстрируют глубокое китайское влияние.