«Убить!» – отразилось в мозгах Иги.
Поднял лицо к небу, что было мочи закричал, отрешившись от всего:
– Вестимир! Встречай, я иду к тебе!
Взмах кривой сабли, и голова Вячеслава скатывается с его плеч. Сразу два волка, почувствовав, что человек отвлекся, вцепились в лошадь Иги. Голову одному из них он все же развалил клинком, в замахе поднял его для очередного удара, когда его отбросило с седла назад, на круп животного. Что-то острое с болью вошло в грудь. Отрешившись от действительности, опустив глаза, он с удивлением смотрел на арбалетный болт, впившийся в тело. Глаза закатываются, он уже мертв, лишь бренная оболочка еще какое-то время держится в седле. Вот и она, сдвинувшись, падает под копыта лошади.
Кошевой, мечась среди родичей, доверивших ему в походе свою жизнь, пассивно наблюдал, как в разорванный строй коша вваливается десяток всадников-чужаков, как они, словно косой, заговоренной от волчьих нападок, клинками в обеих руках, будто детей-несмышленышей, ссаживают с коней его воинов, неуклонно продвигаясь к нему.
«Боги! Все как один обоерукие, – приходит в голову мысль. – Чистят пространство вокруг себя, превращают родичей в мертвецов. Этому нельзя противиться! Любая попытка – гибель. Тенгри! Зачем ты привел нас сюда? На этой земле славянские боги сильнее тебя!»
Это была последняя мысль кошевого. Темнота и смерть. Чертоги небытия.
Серые тени волчьей стаи растворились в легкой дымке тумана. Только у самой опушки леса матерый вожак, присев на миг на задние лапы, задрал к небу окровавленную пасть, протяжно завыл:
– У-у-у-у!
На дороге, покромсанные и истерзанные, остались лежать воины половецкого коша. Никто не смог выжить в мясорубке ночного боя. Только непонятно откуда появившийся десяток обоеруких воинов продолжил свой путь. Один из них, скакавший последним, придержал коня, приставив ладонь к устам, подражая волку, ответил вожаку:
– У-у-у-у!
Протяжный вой человека можно было понять, как слова благодарности стае:
«Прощай, серый брат! Мы с тобой одной крови, славянской!»
Совсем смолк топот конских копыт. Рассвет над дорогой встретило царство тишины.
То, что должно было случиться, случилось. Орда половецкая перекрыла все подступы к Курску. Сам город к исходу дня был окружен плотным кольцом степняков. С высоких стен куряне могли видеть, как чужие воины разбивают свой стан. Часть из них спешилась, а лошадей, собранных в табуны, погнали на задние выпасы. На виду у горожан полным ходом шел процесс изготовления длинных штурмовых лестниц. Мимо городских стен постоянно сновали мелкие группы конных воинов противника, на ходу пускавшие стрелы в осажденный город. То тут, то там в посадах клубились дымы, языки пламени пожирали избы, хозяйственные постройки, даже целые улицы, брошенные людинами на произвол судьбы. Черный смолянистый дым пожаров вызывал в душах жителей города протест против действий захватчиков, наводил на невеселые мысли о судьбе города. Уж слишком большая силища стояла у ворот.