Поднявшись на стены, оба сотника с высоты укреплений на пологом спуске к реке в лучах раннего солнца разглядели нерадостную картину. Через брод, по воде, доходившей лошадям по брюхо, шли плотной колонной растянувшиеся на марше конные отряды кочевников. Шли, прикрываясь круглыми щитами от возможных стрел русичей. С высоты вся эта масса людей, одетых в кожу и малым числом в железо, напоминала тело извивающейся змеи, высунувшей голову в сторону крепости, хвост которой терялся где-то в подлеске. До ушей русских воев доносились плеск воды и топот копыт, говор и команды старших над отрядами. Пересекая реку, колонна, раздваиваясь, хлынула вверх по шуршащему пляжу, взбираясь на пологую возвышенность берега, обтекала крепость с обеих сторон по широким дугам. Было заметно, как вражьи воины, косясь на стены, переговаривались между собой, видимо, оценивали возможности укрывшегося за ними противника.
Олесь видел, как после передового отряда, составившего, по его прикидкам, никак не меньше восьмисот всадников, после промежутка двинулся следующий отряд. Кочевники шли беспрестанно, заполнили собой все пространство в отдалении от заставы, окружив крепость.
– Что делать будем, Олесь? – не отрывая взгляда от двигающейся рати, спросил Мстислав.
– А что тут сделаешь, Мстиша? Воевать будем, стоять до последнего бойца. Эх, жалко Горбыля с нами нет, глядишь, може, придумал чего, – Олесь оглядел ближайших к нему воинов, заметил, как спокойно смотрят на врага ветераны, не раз побывавшие в походах, как волнуется молодежь. Пошел по галереям, спокойно, уверенно глядя в лица людей. – Чего приуныли, родовичи? Хотите жить вечно? Ничего, ежели ляжем здесь, Диды встретят на мосточке Калиновом, в Ирий проводят, никого не оставят. Так что нам ли чужаков бояться, пусть ворог нас боится.
Мстислав шел по галерее в другом направлении, тоже подбадривая людей, отдавал приказы десятникам, смотрел, много ли стрел вынесли на стены.
От вставшего на безопасном расстоянии воинства отделился всадник, без щита и лука, без сабли. Рысцой он подскочил к единственным крепостным воротам, окованным полосами железа и запертыми наглухо. Поднял перед собой ладони, показывая, что он безоружен. Выкрикнул на языке печенегов:
– Хочу видеть тархана урусов! Хочу передать ему слова хана орды Селюка!
Мстислав наклонился, выглянул с надвратной галереи.
– Я сотник пограничной стражи Мстислав. Говори.
– Мой хан готов сохранить вам жизнь, если вы откроете ворота крепости и сложите оружие. Хан милостив и позволит вас выкупить вашему тархану!