Услышал, как позади него кто-то вздохнул, по-видимому, тоже произведя такие же подсчеты. Исси обернулся, хотя точно знал, кто может находиться за спиной. Шаманка. Старуха ответила взглядом на взгляд куренного, чуть тронув поводья, затесала лошадь в общую массу одного из кошей. Исси-аба пустил кобылицу в галоп, проносясь мимо строя в голову своего куреня, стараясь держаться от сплошной стены смешанного леса подальше.
Курень легкой рысью двигался в сторону восхода солнца, совершая второй дневной переход.
Сегодня поутру, совсем немного нарушая приказ хана, Исси, названный ханом утрюком, будучи действительно хитрецом, послал одну сотню воинов коша Ястребов на разведку по примкнувшему к центральной дороге проселку. Пришлось сбросить темп передвижения своего воинства, заставить лошадей плестись шагом, но потеря времени стоило того. Необходимо раздобыть пищу, людей требовалось кормить. Старуха-шаманка лишь поцокала языком, таким образом осудив старейшину за его замысел, но вслух не произнесла ни слова. Вот и получилось, что увидев тропу при объезде старицы, на переходе по бревенчатому мосту через протоку, Исси «спустил с руки» ястребиное племя своего куреня. Сейчас, под конец долгого дня, он понял и осознал правоту ханских приказов, но как это тяжело поведать самому себе, что ты не прав. Спасибо божественной Этуген, сохранившей Кутлуга, старшего сына. Он молод, но обещает быть хорошим воином, этот поход действительно должен прославить весь род, для этого есть все признаки, аймак Исси-аба не погибнет, не прервется. Он это сегодня понял, когда увидел вернувшегося живым Кутлуга, хоть и заметил кровь на его одежде.
Еще утром войдя в чертоги леса, кошевой Алиш был вынужден пустить свою сотню по тропе друг за другом. Проселок, вытоптанный славянами, был узким, но сразу стало понятно, что пользуются им часто. Попав в тесноту лесных пределов, степнякам сделалось не по себе. Лес давил, вынуждал бояться себя. Через версту погиб один из родичей, шедший в колонне первым. Все сразу прикрылись щитами, бесполезные для этих мест луки и арканы сдвинули назад. В руках заблестели клинки. Вот только рубить и резать было некого. Разобрались. У самой тропы нашли привязанный к дереву самострел с хитрой системой спуска тетивы. Чуть тронь ветку и болт, прилетев, вонзится в грудь неудачника. Так и случилось. Тело привязали к его же лошади, и колонна тронулась дальше.
Проселок вывел на широкую поляну с густой сочной травой. Кипчаки, уставшие от недолгого, но опасного перехода, загалдели, и сотник Алиш объявил привал, сам за собой чувствуя неприятный осадок давления леса. Отдыхали мало, но усевшись в седла, десятники не досчитались троих воинов, отошедших по нужде и не вернувшихся назад. Их лошади сиротливо щипали траву у копыт. Покричали в надежде услышать отклик пропавших родичей. Проскакали вдоль края леса. Бесполезно. Пропали, словно и не было их в походе. Следы терялись у самой кромки «зеленой стены». Алиш в сердцах сплюнул на землю. Что делать? С тяжелым сердцем повел сотню дальше, приказ старейшины еще никто не отменял.