При свете костра куренной не спеша рассмотрел пленника. Молодой урус исподлобья тоже наблюдал за вождём половцев.
– Позовите печенежского келимчи, – велел Исси-аба.
К костру подвели Темиша, проводника по славянским землям, печенега-толмача, склонившегося в почтительном приветствии при виде куренного.
– Спроси его, кто он, откуда и куда ехал караван, – кивнул на русича Исси-аба.
Печенег, удивившись в душе, но не показывая своего удивления захватчикам, переводил ответы. Обычно, чтобы добиться ответов, русов приходилось пытать, а этот пел, как соловей. Может быть, сказывалось то, что он слишком молод и напуган.
– Меня зовут Кветан, нанялся работником к купцу Порею, я вольный людин из Чернигова. Везли на продажу дорогой стоялый мёд, сначала в Гордеев погост, а оттуда собирались в город Курск.
– Что знаешь о Гордеевом погосте?
– Я там ещё не бывал, но, по слухам, огромная крепость из камня. Купец сказывал, что одного воинства там две с половиной тысячи человек, да местного люда мужеска полу столько же. Поэтому и медовуху туда везли. Ратники любят хорошо выпить.
– А зачем снедь везли?
– Так это.… Везли-то в основном копчёное мясо да солонину. Это уже на продажу в Курске.
В разговор вклинилась шаманка.
– Исси-аба, а пусть он этот напиток сам и опробует. Сомнения меня берут, вдруг да и отравлена еда.
– Тоже верно.
Услыхав приказ, Кветан, будучи не связанным по рукам и ногам, смело шагнул к крайней телеге. Дернувшиеся было воины охраны, чуть расслабившись, встали на местах, остановленные жестом куренного. Запрыгнув на телегу, парень попросил топорик и, получив его в руки, сбил верхний обруч на крайней бочке, им же подковырнув плоские дощечки, освободил бочку от кружала. Глазами поискал емкость, чем бы зачерпнуть мед. В руки проворного юнца сунули черпак. Под взглядами куренного, подозрительной шаманки и воинов охраны Кветан зачерпнул добрых пол-литра медовухи и приложился к черпаку. Выпив сладковатую хмельную жидкость, снова сунул черпак в бочку. Никто не успел открыть рта, как юнец оприходовал емкость, потянулся за добавкой.
– Довольно, хватит с него! – повышая голос, приказал куренной.
Кветан спрыгнул с телеги, в голове зашумело, приятная истома расползлась по телу и конечностям. Шагнул к телеге с едой, какая-то эйфория, легкость мыслей заставила открыть рот:
А, шумел кам-мыш, дере-евья гнулись,
И но-очка те-омная была!
Из глотки вырвался мотив, слышанный им давно от Олексы и запомнившийся ему, когда сотник был в крепком подпитии.
Здесь так не обломилось. Стоявший возле телеги кочевник заставил замолчать, сам отрезал ломоть мяса и протянул юнцу. Белые здоровые зубы с аппетитом вгрызлись в копченое мясо, закусывая выпивку. Продышавшись после торопливых глотков, нахал расплылся в пьяной ухмылке, судя по всему копируя кого-то, икнув, громко произнес, обращаясь к присутствующим: