Рикки.
Льюис.
Вот только… вот только лицо Рикки стекает вниз, его разбили, растоптали, а когда Льюис поднимает взгляд, в его груди видны отверстия величиной с палец, сквозь которые льется свет, и… и…
Гейб вскакивает, ударяется головой о потолок потельни, и собачья шерсть дождем сыплется вниз.
Несколько волосинок падают на камни, шипят и наполняют воздух горечью.
– Мне надо… надо… – произносит он, пригибаясь, держась рукой за плечо Касса, и Касс не останавливает его, пока он на ощупь пробирается к клапану и выскакивает голый в ночной холод.
Через секунду, когда он жадно втягивает в себя прохладу, из-под клапана вылетает и бочонок, чтобы Гейб его наполнил. Потому что испытание еще не закончилось.
Гейб запрокидывает голову, смотрит на россыпь звезд над головой.
Пускай Джо подойдет, окинет его взглядом с головы до ног, покачает головой. Ладно, он не самый крутой индеец на свете. Зато он больше всех страдает от жажды. И не согласен пить затхлую воду из бака Касса.
У него самого есть вода в холодильнике, вон там, в грузовике.
Он находит «маузер» возле бочки с мусором и несколько шагов опирается на него, как на трость, потом прислоняет к автомобилю Виктора и похлопывает рукой по капоту в благодарность за то, что тот подержит его ради него. Опирается на один из стульев, чтобы не упасть, и оглядывается, изучая окружающую обстановку.
Если не считать прицепа и машин, то все вокруг могло так выглядеть и двести лет назад.
Ни одной электрической лампы на многие мили вокруг, куда ни глянь. Но он и рад, что сейчас не двести лет назад. Двести лет назад в кабине его грузовика не было бы бутылок с холодным пивом.
Когда Гейб отрывается от стула, чтобы добраться до холодного-прехолодного пива, он хватает рубашку Касса и прижимает ее к промежности на тот случай, если Джо сейчас выскочит из-за автомобиля Виктора.
Кстати.
– Эй, костровой! – зовет Гейб, вертя головой во все стороны.
Никого.
– Хм, – хмыкает он и наконец останавливает взгляд на сортире позади прицепа, видит внутри желтый свет фонаря и кивает.
Виктор там, в той будке.
Гейб ухмыляется, дескать, кому какое дело? Он отталкивается от бока патрульной машины, на которую почему-то опять наткнулся.
Здесь так прохладно. Так замечательно. Самое лучшее ощущение на свете – скрипящий под подошвами его ног снег.
Подойдя к грузовику, он протягивает руку в открытое окно со стороны пассажира, открывает сумку-холодильник, и его рука опускается в воду, которая раньше была льдом. В ней даже еще плавают кусочки льда.
Он достает пиво для себя, трет холодной бутылкой все лицо, грудь, плечи.