Коснувшись перил, Лахлан сразу брезгливо отдернул руку от липкой поверхности. Как он изменился с той поры, как прибыл с каторжниками в Южный Уэльс, там им было не до чистоты. Впервые пришла в голову мысль, что Анне, возможно, было не лучше, чем ему. Да, она была свободна, но был ли у нее выбор больший, чем у заключенного?
Лахлан с отвращением перевел дыхание, воздух в этом доме был смрадным из-за угольного отопления, грязной кухни и прочих выделений, о которых ему не хотелось даже думать. Звуки, которые приходилось слушать, вызывали не меньшее отвращение – крики и стоны, доносившиеся из-за каждой двери, несмотря на то что было еще утро. На лестнице ему встретился хорошо одетый мужчина, похожий на богатого торговца, он низко склонил голову и отвернулся к стене, явно не желая быть узнанным. Пальцы его при этом поспешно застегивали пуговицы на брюках.
Лахлан с трудом подавил тошноту. Внезапно до его ушей долетел приглушенный плач ребенка. Он ускорил шаг, открыл дверь и замер. Он не мог не узнать сестру, так удивительно она была похожа на маму. Сестра склонилась к ребенку, лежащему на матрасе, на полу, и повернулась к вошедшему мужчине.
– Анна!
В два прыжка Лахлан оказался рядом и обнял женщину за плечи. Ее руки были тонкими, как прутики, – какая же она худая.
– Слава богу, я нашел тебя! Я искал повсюду.
– Лахи! – От звуков детского имени он едва не разрыдался. Внезапно сестра толкнула его в грудь. – Я думала, тебя нет в живых. – В карих глазах стояли слезы.
– И я боялся, что тебя нет в живых. Собирайся, мы едем домой. Ты и ребенок.
Анна посмотрела на него и сокрушенно покачала головой.
– Хопкинс меня не отпустит. Я должна сначала выплатить все, что ему задолжала.
– Это его я видел внизу? Сколько? Я заплачу любую сумму.
Сестра горько рассмеялась.
– Да, это он. Но ты не сможешь с ним рассчитаться. Ему всегда мало. Всегда. Я думала, смогу отработать долг, но он все рос, а с ним и проценты. – Она закрыла рот ладонью и отвернулась. – Я думала, нет ничего хуже жизни в работном доме, но как я ошибалась.
– Это моя вина. Прости.
– Нет! – Анна повернулась, и выражение лица ее стало таким, как в детстве. – Ты не виноват. – Она склонилась к ребенку и взяла его на руки. – Так уж сложилась моя жизнь, обстоятельства. Моя беда в том, что я родилась женщиной. Ты тут ни при чем, Лахи. – Она прижала ладонь к его щеке. – Мне лучше всех известно, какой ты, что сделал для меня и мамы.
– Мне надо было вернуться раньше. Но теперь я здесь, и мы едем домой.
Анна положила голову ему на плечо.
– Он меня не отпустит, – едва слышно произнесла она. Захныкал ребенок, она поцеловала его в щечку и стала укачивать. – Тише, Дейви. Он сказал, что вышвырнет ребенка, если от него будет много шума.