– Но мы можем вернуться сюда позже! Чёрт побери, это просто вещи, они никуда не удерут! Нам нужно спасти Мойру и найти мальчишку!
– Мы остаёмся здесь, Китобой. Я редко оспаривал твои решения: ты – капитан, так было и так будет. Но сегодня другой случай. Мы похороним ребёнка и соберём всё, что найдём здесь, все вещи до единой. А у тебя будет время ещё раз перечесть записки Мойры.
Ахавель стиснул кулаки до хруста. Но кивнул:
– Командуй, Ренни. Может, ты и прав. Надеюсь, что прав.
Они устроили живую цепочку: худощавый Тередо забрался в сокровищницу, а Макрен сновал туда-сюда по лазу и передавал найденные вещи остальным. Всё это Печёнка и Йохан аккуратно складывали на два сдвинутых к стене столика.
Родриго они отправили в «башню» с кукушкой, нести дозор, Ахавель же вместе со Стефаном и Демиро продолжили обыскивать «дом». В одном из отнорков они обнаружили старые проржавевшие лопаты. Держаки двух были надломаны, но ещё две вполне годились для работы. В итоге капитан остался исследовать пещеры в одиночестве, а Стрелок со Стефаном пошли к акациям.
– Так что же именно, – спросил Демиро, – вы так и не увидели? Чем именно не захотели пугать остальных?
Ведьмак запрокинул голову и поглядел на солнце. Уже перевалило за полдень, и тени начали удлиняться. С севера ползли грузные, чёрные тучи.
– Проще показать. Кстати, об увиденном и не увиденном. Я как-то вот привык думать, что Слепой Брендан не зря получил такое прозвище… Судья неподкупный и всё такое…
Демиро остановился неподалёку от мёртвого мальчика, воткнул в землю лопату.
– Я с «рыцарями» не так уж давно, но, в общем, историю эту знаю. Ренни никогда не был слепым, он просто перед заседаниями надевал плотную чёрную повязку. Говорил, так ему проще принимать решение. Я думаю, ещё и потому, что не приходилось смотреть в глаза тем, кого он приговаривал.
Стрелок начертил лезвием лопаты прямоугольник, кивнул:
– Ну что, начали?..
Они стали копать.
– И вот, – продолжал Демиро, – когда уже пора было отправляться на покой, Ренни столкнулся с этой историей про похищения детей. И поклялся, что найдёт преступника. Все ведь разводили руками, а многие считали, будто это придумывают сами родители. Знаете, разное случается… Ну и Ренни… у него вроде как был свой мотив. У давнего приятеля пропали внуки, из-за этого там вся семья распалась, а сам приятель помер от сердечного приступа, что-то такое, я точно не знаю, а Ренни не любит об этом… А у него, надо сказать, были тогда и средства, и знакомства, он начал дёргать за ниточки – и вскоре отыскал второго, третьего, десятого пострадавшего… Конечно, люди разные попадались: кому-то было плевать, кто-то предпочитал не бередить старые раны. В наше время, если пропадает ребёнок, в самую последнюю очередь думаешь о том, что его похитил волшебный летун; сразу думаешь о торговцах людьми или об этих запретных борделях. – Он сплюнул: – И это многое говорит о нас самих, верно? Но, так или иначе, а большинство из тех, кого нашёл Ренни, хотели отыскать вора и наказать его. Они, конечно, и детей отыскать хотели, но мало кто верил, что это возможно.