Под ногами пружинили прошлогодние листья, хлюпала вода, трещали гнилые сучья. Бандиты не отставали, ломились по краю оврага, стараясь не выпустить его из виду. Вот один из них крикнул:
– Бегай не бегай, а от нас не уйдёшь! И не таких ловили!
– Уйду, – пробормотал Лютик.
Лог впереди раздваивался. Опыт подсказывал, что избавиться от погони удастся лишь там. Преследователи бегут по левой стороне, прикинул поэт, и на развилке, конечно, кинутся вниз. Там нужно прибавить скорости и свернуть направо. Главное, не влететь в тупик. Это – смерть.
Судьба была на его стороне. Свернув в нужную сторону, Лютик обнаружил, что лог через несколько метров опять раздваивается. Слыша за спиной громкие проклятья сбегающих вниз бандитов, поэт достиг развилки и свернул влево. Вскоре лог опять разделился. На этот раз следовало свернуть вправо. Чем заканчивается это ответвление, рассмотреть не представлялось возможным. Склоны его густо поросли плакучими ивами, и ветки их, опустившиеся чуть ли не до земли, закрывали обзор.
Ещё одна удача!
Под прикрытием веток бард бросился вверх по склону. Он знал, что от этого рывка зависит всё, и работал ногами из последних сил. Преодолев подъём, он остановился и почти без чувств привалился к стволу ближайшего дерева. Вот теперь следовало отдышаться и оглядеться.
Минуты через три стало понятно, что преследователи его след потеряли. Судя по доносившимся из оврага звукам, они всё ещё бегали по его дну, искали беглеца в одном из ответвлений. Самое время уйти.
Лютик осторожно сделал шаг назад и прислушался. Отошёл ещё немного и вновь замер.
Похоже, его маневры остались незамеченными.
Приободрившись, поэт развернулся и, стараясь ступать как можно тише, двинулся прочь.
Из оврага доносилось:
– А ведь добыча ускользнула! И всё из-за тебя, мохнорылый осёл!
– Да чтоб тебя!.. Сам такой, петух гамбургский!
Лютик улыбнулся.
Сочно ругаются. Если задержаться, наверняка можно услышать и не такое. Только стоит ли рисковать? Отдохнуть бы, привести одежду в порядок да заморить червячка.
На дорогу он выйти не решился. Побрёл лесом, стараясь не потерять её из вида, не заблудиться. К вечеру ему встретился Райдо.
Место для отдыха выбрали в сухой ложбине между холмами. Благодаря этому костёр с дороги был совершенно не виден.
Они сидели у огня рядом. Райдо жарил на вертеле тушку зайца. Вполголоса чертыхаясь, Лютик пытался зашить дыру в камзоле. Получалось вкривь и вкось.
– Неважно шьёшь, – взглянув на его работу, улыбнулся Райдо. – Опыта явно маловато.
Черты лица у него были грубые, невыразительные, но даже мимолётная улыбка изменила их, словно бы высветила. Стало видно, что новый знакомец поэта на самом деле не стар. Вот лицо его вновь посуровело. В углах рта пролегли резкие морщины, добавили лет пятнадцать.