Но нельзя думать, что в эти дни Сперджен пребывал в безмятежности — как раз тогда он подвергся таким гонениям, каким в одиночку не подвергался ни один служитель за всю историю Англии. В своей спальне миссис Сперджен повесила на стене отрывок из Библии: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас». Эти слова точно описывали то, что переживал двадцатидвухлетний Сперджен. Его имя всячески склоняли в газетах и «пинали, как футбольный мяч». Газетчики не могли не обращать на него внимания, так как о нем говорили во всех уголках страны, но они не могли и благоприятно отозваться о нем, потому что он поставил под сомнение авторитетность той веры, которую они опекали. «Иллюстрэйтед таймс» 11 октября 1856 года написала: «Популярность Чарльза Сперджена беспрецедентна — ничего подобного не происходило со времен Уитфилда. Церковь на Нью-парк-стрит не может вместить и половины желающих послушать его, даже Экзетер-холле оказался мал. Авторитет Сперджена настолько велик, что его друзья собрались арендовать мюзик-холл на Сарри-гарденс, похоже, они уверены, что и он будет полон. Сперджен популярен не только в Лондоне. Недавно, в один из выходных, мы стали свидетелями того, как в одном из сельских районов огромное количество людей стекалось к одному месту, и на вопрос, куда они идут, нам ответили: „Идэм слухати мистара Спиржана“». Далее газета высказывала предположение, что в скором времени популярность Сперджена пойдет на убыль 30.
И на периферии пресса не могла остаться безучастной. Приведем здесь типичную для большинства местных изданий выдержку из шеффилдской газеты: «Теперь преподобный Чарльз Сперджен, служитель баптистской церкви на Нью-парк-стрит, — лев, звезда, метеорит… Он произвел настоящий фурор в религиозном мире. Каждое воскресенье толпы людей стекаются к Экзетер-холлу, как будто там будет происходить какое-то великое представление. Огромный зал переполняется восхищенной публикой. Те, кто вошел, испытывают беспредельное счастье, а те, кто остался снаружи, исполняются зависти к счастливчикам… Чарльз Сперджен проповедует себя. Если бы он не был актером, то был бы ничтожеством. Вряд ли бы он добился такого успеха, если бы не выставлял напоказ свое бесстыдство (главную черту своего характера), поражая всех своим фамильярным отношением к святому, если бы не выражался напыщенно и не вышагивал важно по своей проповеднической платформе, как будто он на сцене театра, если бы до тошноты не хвалился своей близостью к небесам… Кажется, что разум молодого человека помутился от славы… Руководители его деноминации правильно делают, что не оказывают ему никакой поддержки… Он — девятидневное чудо, комета, которая на мгновение появилась на религиозном небосводе. Он вознесся ввысь, как ракета, и упадет вниз, как бревно» 31.