— Я бы не стал устанавливать антенну до бури, — заметил капитан Боодинген, ненадолго спустившийся с корабля, чтобы взглянуть, как обустроились его товарищи. Короткая бородка и густые усы флотского офицера заиндевели, однако ему это совсем не мешало. — Связи всё равно не будет, а антенну может сорвать и унести.
— У нас есть запасная. — Коммандер Гёзнер поскрёб в затылке. — Но ты прав. Назначим сеанс связи после завершения бури. Вы сверху увидите, когда она кончится. И если мы найдём что-то интересное раньше, то в любом случае выйдем на связь. Так что радиорубку не закрывай.
Распрощавшись с капитаном, он обратился к оставшимся своим спутникам:
— По каталогу Адмиралтейства, в это время года солнце здесь на встаёт над горизонтом, но сумерки довольно светлые. Они начнутся через два часа и продлятся пять. Если выйти из лагеря налегке прямо сейчас, то к источнику свечения попадём как раз к концу темноты. Не будем мешкать. Пойдём мы с Марией и парой солдат, остальные пусть заканчивают с лагерем. За старшую остаёшься ты, Эрика.
— Хайнц, я тоже хочу пойти, — утвердительным тоном произнесла доктор Маан, глядя коммандеру в глаза. За полгода совместной службы Эрика успела неплохо узнать главу экспедиции и знала, как с ним надо обращаться. По крайней мере, надеялась, что знает.
— А кто будет командовать работами? — возразил Хайнц. — Базу необходимо оборудовать быстро, это вопрос жизни и смерти.
— Вот ты и будешь, — неожиданно вступилась за доктора Мария. — Хайнц, Эрика — научный офицер. Она и Мориц должны взглянуть на нашу цель первыми. А ты — администратор. Вот и администрируй.
— С тех пор, как ты подружилась с Эрикой, я всё больше чувствую себя лишним в этом экипаже, — проворчал коммандер, складывая руки на груди. — Но учти — я могу вас обеих уволить, а вы меня — нет.
— Ну и что же ты будешь без нас делать? — Мария наклонила голову к плечу.
— Не знаю, — вздохнул коммандер. — Сопьюсь, наверное. Чёрт с вами, идите. Мария, отвечаешь за учёных головой. Возьми не двух солдат с собой, а четырёх — чтоб проще было эту образованную парочку назад тащить, когда они выдохнутся.
* * *
Эрика не сомневалась, что пожалеет о своём энтузиазме эдак через час после того, как покинет лагерь. Ошиблась — жалеть она начала уже минут через двадцать. Девушка приноровилась к холоду, да и ходьба по снегу проблем не доставила. Сложность заключалась в другом — равнина чем дальше, тем больше напоминала лабиринт. Двигаться по прямой к цели оказалось просто невозможно — приходилось петлять между ледяных холмов, обходить ледяные овраги, искать проходы в ледяных горных хребтах. «Горы», правда, высотой не превосходили двухэтажного дома, однако без навыков и снаряжения взобраться на любую из них было задачей столь же непосильной, как покорить многокилометровый пик. Свет ослепительной колонны в небе дарил лабиринту веер глубоких чёрных теней, отчего тот казался ещё запутанней. Ветер тоже плутал среди айсбергов — он дул то в лицо, то в спину, окончательно сводя с ума чувство направления. Потерять из виду цель их похода доктор Маан не боялась, но в какой-то момент осознала, что уже не помнит, как вернуться к лагерю. Повторить замысловатое кружево их маршрута девушка не могла даже мысленно. С другой стороны, Мария вела отряд уверенно, чуть ли не прогулочным шагом — майор определённо чувствовала себя как дома. Временами она давала знак, и один из сопровождающих группу морпехов втыкал в снег колышек, украшенный алым флажком — таких вешек каждый солдат нёс с дюжину. Когда Эрика начала задыхаться под тяжестью длиннополой шинели и меховой шапки, майор оглянулась через плечо, спросила: