Рассказ третий. Узрите свет

Птица, сидящая на подоконнике, прекратила чистить перья мощным длинным клювом и очень недружелюбно посмотрела на гостью. Доктор Эрика Маан ответила ей не менее хмурым взглядом, прошла вглубь комнаты, переступая через разбросанный мусор, и опустилась на единственный целый стул. Разгладив юбку на коленях, спросила у хозяйки квартиры:

— Эм, это что?

— Ворона. Птица такая, — отозвалась та, не поднимая век.

— И почему она здесь?

— Лапа у неё больная, и крыло. Поживёт пока тут.

— А… А почему кот её не съел? — не сразу нашлась Эрика.

— Я ему запретила. — Майор Мария Кальтендраккен широко зевнула, даже не попытавшись прикрыть рот ладонью. Командир вооружённой охраны экспедиции лежала прямо на полу гостиной, на ворохе исписанных от руки бумаг, и из одежды на ней были лишь высокие солдатские ботинки с распущенными шнурками.

— Тебе не холодно? — после небольшой паузы полюбопытствовала доктор Маан.

— Если б было холодно, я бы не разделась, — рассудительно заметила майор. — И вообще, в столице для меня холодно не бывает. Ты же знаешь, я северянка.

— Кареглазая, черноволосая, смуглая…

— …чистокровная северянка, — закончила за неё Мария. Ещё раз зевнув, майор открыла наконец глаза и приподнялась на локтях. — Что-то случилось? Отпуск ещё не закончился…

— Нам поступил пакет из Адмиралтейства, — кивнула доктор. — Прошлым вечером. Хайнц остался на корабле, чтобы прочитать все бумаги и начать подготовку, я уехала ночевать к себе. Вот он и попросил утром захватить тебя. Дал вот это. — Эрика демонстративно покрутила на пальце колечко с ключом от квартиры Марии. Откуда этот ключ у Хайнца доктор не спрашивала — отношения майора с коммандером Гёзнером были известны всем офицерам фрегата.

— Из Адмиралтейства, не из Академии Наук? Интересно. — Мария села, упёрлась ладонями в грязный дощатый пол. — Эрика, ты уже завтракала?

— Да, — соврала доктор. Мария была настолько же заботливой верной подругой, насколько бездарным кулинаром — она могла испортить готовый солдатский паёк, просто разогрев его. Вероятно, здесь была замешана какая-то мистика. Впрочем, сама Эм свою стряпню поглощала с нескрываемым удовольствием.

— Тогда… видишь домик кота в углу?

— Ага.

— Засунь туда руку. У задней стенки лежат спички и сигареты. Дай мне одну.

— И с какой стати ты хранишь сигареты в домике кота? — скорее для порядка, чем из настоящего любопытства спросила Эрика, поднимаясь.

— Ради безопасности, — улыбнулась майор. Это была ещё её «домашняя» улыбка — широкая, искренняя и совершенно детская. На борта корабля Мария никогда так не улыбалась. — Нельзя же курить пьяной, пожар можно устроить. А когда я пьяная, кот шипит и кусается, к домику своему меня не подпускает.