Уже послышался первый удар гонга, и надо было спешить с выбором нового объекта влияния. Нужно быстро найти существо, которое не боится ни людей, ни лошадей… Ах да, конечно же, слепень как раз подойдет! Дине удалось перехватить сознание самки слепня, и она подняла ее в воздух, заставив сделать пару кругов над ристалищем, чтобы осмотреться и привыкнуть к странному для человеческого мозга зрению. Ага, вон и Федор… Раздался третий удар гонга, и рыцари, выставив копья, понеслись навстречу друг другу. Насекомое резко спланировало вниз и врезалось в глаз жеребца, на котором мчался рыцарь Черного дракона. Животное, напуганное появлением опасного насекомого, шарахнулось в сторону, копье Федора отклонилось влево, а копье противника с силой ударилось о кирасу, выбив беднягу из седла.
Когда утром следующего дня телохранитель очнулся в своем шатре, ни лат, ни кольчуги на нем уже не было. Он аккуратно пошевелил сначала пальцами, потом руками и ногами. Кажется, все цело и ничего не сломано. Собрав силу воли в кулак, ему удалось даже сесть на кушетке. В голове еще шумело, но общее самочувствие было терпимым.
«Вроде живой. И что это было? Почему хорошо тренированная лошадь резко метнулась в сторону? Случайность или Диночка постаралась? С нее станется».
Когда он, покачиваясь, в одном поддоспешнике, вышел из шатра, то увидел радостную Виолу и Дину, что-то обсуждающих между собой. Заметив подходившего к ним Федора, они замолчали.
– Дина, скажи честно, взбесившаяся лошадь – это твоя работа?
– Ой, что ты, я же на трибуне стояла, около принцессы.
– Ну, ты соврешь – недорого возьмешь… А вот вам, ваше высочество, соврать дворянская честь не позволит. По вашему приказу Динка мне диверсию устроила?
– Я не обязана отчитываться перед вами в своих поступках, – надменным тоном произнесла Виола. – Я сделала так, как посчитала нужным!
– Все понятно! Как же вы, бабы, деньги любите. За них вы и предать, и убить готовы…
– Я не баба, и вы оскорбительно отзываетесь обо мне, сэр рыцарь…
– Да я и не обзывался, только выводы делаю…
– Сэр рыцарь, я вижу, вы окончательно забыли о хороших манерах, неплохо бы вас поучить.
Федор резко повернулся на этот наглый голос и увидел какого-то напомаженного франта, стоявшего около роскошной белой кареты, украшенной золотыми вензелями.
– А ты кто? – спросил он незнакомца, с трудом подавляя в себе неудержимое желание попортить ему лицо.
– Я виконт де Лури, герольд его светлости герцога Вертенбургского, – ответил франт, – и я не потерплю грубости какого-то мужлана по отношению к такой очаровательной принцессе.