– Разве тебе не хочется подержать Бенджи? – спрашивала я. Или говорила: – Смотри, Элеонор, у Джо зубик показался!
Но она могла лишь кивнуть в ответ.
Получив табель успеваемости, я осознала, насколько все ухудшилось. Математика – «С». Английский – «В». Естественные науки – «С». История – «С».
«Что происходит?» – написал мистер Мориарти красными чернилами.
Я потащилась домой, в страхе, что и я, как Элеонор, перестала быть прежней собой.
– Лили? – окликнула меня со своего крыльца Одиль, но я не остановилась. – Лили, что случилось? Она затащила меня к себе и забрала мой табель. – О-ля-ля! – воскликнула Одиль.
– Мне надо идти, Элеонор нуждается в помощи.
В воздухе сладко пахло шоколадом. Одиль предложила мне печенье. Я пристроилась на ее кушетке и стала уплетать его, даже не чувствуя вкуса и осыпая себя крошками.
Одиль грустно наблюдала за мной:
– Что происходит у вас дома?
– Rien. Ничего. – Я не хотела жаловаться.
– Ты должна постоять за себя.
– А вы не можете поговорить с ними? – спросила я.
– По большому счету это не поможет. Ты должна освоить искусство переговоров.
– Как будто они станут меня слушать! – фыркнула я.
– Поговори с ними.
– У Элеонор работы невпроворот.
– Объясни отцу, что ты чувствуешь.
– Ему все равно.
– Заставь его задуматься.
– Как?
– Чего он хочет? – спросила Одиль.
Я подумала над ее вопросом.
– Чтобы его оставили в покое.
– А чего он хочет для тебя?
Мама хотела, чтобы я поступила в колледж. Она сама почти поступила, но вместо этого вышла замуж. Если папа и хотел чего-то для меня, я об этом не знала. И у меня не было возможности выяснить, по крайней мере дома, где Элеонор и мальчики полностью поглощали его внимание.
– Наверное… я могла бы пойти к нему на работу… Но он может разозлиться.
– А может, и нет. Ты должна попытаться.
На следующее утро я оделась так же тщательно, как перед походом в церковь. Что я могла сказать папе? До банка было восемь кварталов, и я практически бежала, надеясь, что никто не сделает мне выговора за пропуск уроков. Когда мистер Иверс увидел, как я расхаживаю перед кабинетом папы, он вытаращил глаза и сказал, что, должно быть, у меня неотложное дело, раз уж я жду приема у собственного отца.
Когда папа вышел, он выглядел смущенным.
– Почему ты не в школе? – Потом вдруг испугался. – Что-то случилось с мальчиками?
Ну конечно. Мальчики.
– Лили пришла для разговора отца с дочерью, – усмехнулся его босс.
Но папа не засмеялся. Растерянный, он втащил меня в кабинет и усадил в кресло:
– Лучше, если у тебя действительно важное дело. – Он положил руки на свой огромный письменный стол.