Евреи больше не могли преподавать, посещать парки, даже выходить на Елисейские Поля. Им не разрешалось пользоваться телефонными будками. В метро они должны были садиться в последний вагон. Брюнетка, шедшая в мою сторону, вскинула голову, но ее губы дрожали. Я уже слышала о желтых звездах, но увидела такую в первый раз. И не знала, как реагировать. Должна ли я улыбнуться женщине, давая ей понять, что не все согласны с такой дикой идентификацией? Должна ли я просто смотреть вперед, как обычно, давая ей знать, что ничего не изменилось? Не глядя на эту женщину, я могла доказать, что не вижу ее отличий от других. И когда наши пути пересеклись, я отвела взгляд.
Евреи не просто находились под запретом, они теперь носили на себе мишени. А я-то жаловалась профессору Коэн на свои мелкие проблемы…
Все утро мы с Маргарет чинили порванные книги. Мы больше не могли заказывать новые, так что каждый экземпляр был драгоценен. Усталая и голодная, я снова и снова смазывала клеем переплеты, медленно, потом еще медленнее, как граммофон, у которого кончается завод. Правый уголок рта Маргарет приподнялся в улыбке. Я окликнула ее, но она не ответила.
– Маргарет? – Я ткнула ее в колено.
– Извини, я задумалась…
– Рискованно в оккупацию, – сказала я.
Маргарет засмеялась. Свет в ее глазах говорил о любви. Может, они с мужем помирились?
– Лоуренс дома?
Она уставилась на меня разинув рот:
– Боже, нет! С чего ты так подумала?
– Ты выглядишь счастливой.
Маргарет всегда была прекрасна, но выражение ее лица изменилось в последние недели, стало светлее. Как будто утренний туман уступил место полуденному солнцу, но перемена происходила так неторопливо, что я не замечала ее до сих пор.
А Маргарет с запинкой, словно удивляясь так же, как я, сказала:
– Наверное, так и есть.
– И тому есть причина?
– Я читаю «Приорат», на этот раз вслух.
– Вслух?
– Человеку, который по-другому не мог бы с ней ознакомиться.
Прежде чем я успела узнать что-нибудь еще, наше внимание привлек топот солдатских ботинок. Явились с визитом «защитник библиотек» и пара прислужников. Читатели застыли. Парижане привыкли к солдатам на улицах, но никак не в нашей библиотеке. Прошло уже несколько месяцев со дня последнего появления доктора Фукса, и многое изменилось: уехала мисс Ридер, Германия теперь воевала с Америкой. Не потому ли он пришел?
Поправляя очки в золотой оправе, доктор Фукс сказал, что желает видеть директрису. Я проводила команду в кабинет Клары де Шамбре. Битси осторожно кралась следом.
Привыкшая к офицерам в полных нацистских регалиях, графиня осталась спокойной при появлении «защитника». О самом «защитнике» так нельзя было сказать. Он вытаращил глаза, увидев незнакомку за столом мисс Ридер, окинул взглядом кабинет, потом нахмурился, посмотрев на меня, как будто я спрятала директрису внутри большого сейфа.