– Наши леса важны так же, как Лувр, – возразил Поль.
Еще один ответ, который заставил папа́ промолчать. Я посмотрела на Реми, чтобы выяснить, какого он мнения о Поле, но брат отвернулся к окну и смотрел куда-то вдаль, как мы это частенько делали во время бесконечно долгих воскресных обедов. Но на этот раз я решила не отвлекаться. Мне хотелось послушать, что еще скажет Поль.
– Обед пахнет изумительно! – произнесла я, надеясь отвлечь внимание папа́ от Реми.
– Да, – поддержал меня Поль. – Я много месяцев не пробовал домашней еды.
– И как ты поможешь беженцам, если бросишь юридическую школу? – упрямо продолжил папа́. – Тебе необходимо за что-то зацепиться.
– Суп, должно быть, готов… – Маман нервно отщипнула высохший лист папоротника.
Реми молча прошел мимо нее в столовую.
– Ты просто не хочешь работать! – крикнул ему вслед папа́. – Но ты всегда первый за столом! – Он уже не мог остановиться, даже при госте.
Как обычно, мы ели картофельный суп-пюре с луком-пореем.
Поль нахваливал суп, а маман бормотала что-то насчет хорошего рецепта. Звяканье папиной ложки по дну фарфоровой тарелки сообщило о конце первой перемены блюд. Мамин рот слегка приоткрылся, как будто она хотела попросить отца быть повежливее. Но она никогда не позволяла себе укорять папа́.
Служанка принесла картофельное пюре с розмарином и жареную свинину. Я глянула на часы на каминной полке. Обычно обед тянулся невероятно медленно, но я с удивлением обнаружила, что уже два часа дня.
– Вы тоже студентка? – спросил меня Поль.
– Нет, я уже окончила учебу. И как раз теперь хочу получить место в Американской библиотеке.
По его губам скользнула улыбка.
– Я бы тоже не прочь работать в таком чудесном, спокойном месте.
Черные папины глаза вспыхнули интересом.
– Поль, если вы недовольны работой в Восьмом округе, почему бы вам не перевестись ко мне? Для хорошего человека найдется место сержанта.
– Благодарю вас, сэр, но мне хорошо там, где я есть. – Взгляд Поля не отрывался от моего лица. – Чрезвычайно хорошо.
И вдруг у меня возникло ощущение, что мы с ним наедине и никого рядом нет. В тот момент, когда он откинулся на спинку стула и его глубоко сидящие глаза посмотрели на нее, возможно, он мог заметить в ней один краткий миг колебания, когда ей вдруг захотелось броситься ему на грудь и тайно доверить свое сердце…[2]
– Работающие девушки! – фыркнул папа́. – Разве ты не можешь устроиться хотя бы во Французскую библиотеку?
Я с сожалением выбросила из головы нежную сцену с Полем и Диккенсом.
– Папа́, в Американской библиотеке не просто составляют каталоги по алфавиту, они пользуются числовой системой, которая называется десятичной классификацией Дьюи…