– Ну вот и я, – воскликнул он, – и на слабых плечах моих мантия из высокой трагедии! Какое чувство! Итак, моя поза?
Но показывать ему фактически ничего не пришлось. Он остановился, поднял полу плаща, встал поудобнее и точным движением завернулся в него именно так, как надо. Трой изучающе посмотрела на него и с нарастающим возбуждением принялась разводить на шпателе краски.
О такой модели, как Седрик, можно было только мечтать. Складки плаща застыли в формах прямо-таки скульптурных. Трой работала, не говоря ни слова, целый час, задерживая дыхание так часто, что даже нос заложило.
– Дражайшая миссис Аллейн, – послышался слабый голос, – у меня ноги немного затекли.
– О Господи, извините, пожалуйста! – воскликнула Трой. – Вы были великолепны. Отдохните немного.
Он спустился в партер, немного прихрамывая, но все еще в роли, и остановился перед холстом.
– Фантастика, – восхитился Седрик. – Просто потрясающе. Я хочу сказать, это и впрямь театр, и Старик, и неповторимый Бард, все вместе, все так живо и ярко. Нет слов.
Он опустился в ближайшее кресло, предварительно перекинув плащ через спинку и обмахиваясь полой.
– Должен признаться, – продолжал Седрик, – все это время мне очень хотелось с вами пооткровенничать. Этот дом просто-таки нашпигован интригами.
Трой, которая и сама изрядно устала, зажгла сигарету, села и принялась разглядывать свою работу. Попутно она с немалым интересом прислушивалась к тому, что говорит Седрик.
– Начать с того, что Старик и впрямь послал за адвокатом. Можете себе представить? Шепотки, шорохи, козни. Все это напоминает выборы папы римского в XVII веке. Главное, конечно, – брачный контракт. Как думаете, что достанется нашей дорогой Соне – как минимум? Как я только не изгалялся, чтобы вытянуть из нее информацию, но она сделалась такой таинственной, настоящая grand dame. Тем не менее, большая или малая, какая-то доля должна быть Соне выделена. Раньше фаворитом номер один считалась Пэнти. Старик завещал ей какую-то совершенно фантастическую сумму, чтобы она, когда вырастет, смогла сделаться тем, что называется a parti. Но нам всем кажется, что из-за своих маленьких проказ она сойдет с дистанции и все достанется нашей милой Соне. Далее – Пол и Фенелла. Они, разумеется, тоже сами вычеркнули себя из списка. В общем, я надеюсь, – заключил Седрик, скромно посмеиваясь, но с хищным блеском в глазах, – что, может быть, мне кое-чем удастся поживиться. Думаю, препятствий возникнуть не должно, но ведь всякое может случиться. Старик меня, попросту говоря, ненавидит, а майорат – это такое чудное дело. Кто-то что-то сказал, что-то там, бог знает когда, произошло, глядишь, я оказываюсь владельцем этого жуткого дома, но только стен. Больше ничего. Но так или иначе мне необходимо привлечь Соню на свою сторону.