– Да, да, братец Фокс, именно так, – проговорил Аллейн и подошел к туалетному столику. – Эта дама нам и нужна.
Посредине столика стояла огромная фотография Сони Орринкурт.
– Производит впечатление, – подошел к Аллейну Фокс. – Забавно, знаете ли, мистер Аллейн. Таких вот и называют кинодивами. Полон рот зубов, волосы, ножки. Сэр Генри заключил фотографию в серебряную раму, но это, пожалуй, единственное отличие. Производит впечатление.
Аллейн потянул на себя верхний левый ящик.
– Первый удар, – прокомментировал Фокс.
Аллейн надел перчатки и осторожно вынул деревянный колокольчик в форме груши.
– Такие трогательные предосторожности, а толку что? – заметил он. – Ладно, посмотрим, что к чему. – Аллейн отвинтил кнопку и заглянул внутрь. – Смотрите, Фокс. Обратите внимание на две вещи. Все цело. Один винт и гайка на месте. Никаких следов проволоки. Другой винт и гайка ослаблены. Лупа при вас? Давайте-ка еще раз поглядим на веревку.
Фокс вынул карманную лупу и вернулся к кровати.
– Один проводок цел, – сразу сказал он. – Потемнел, как всегда от времени, и ничего не зачищено, а вот с другим иначе. Мне кажется, его зачистили. По крайней мере выглядит именно так.
– В таком случае, – заметил Аллейн, – почему один винт так затянут и блестит только одна проволока? Знаете что, Фокс, давайте-ка возьмем этот колокольчик с собой.
Он обернул его носовым платком и сунул в карман. В этот момент открылась дверь, и в комнату вошла Соня Орринкурт.
IV
Она была в черном, но выглядела так эффектно, что мысль о трауре как-то не приходила в голову. Блестящая грива пепельных волос и челка, голубые веки, потрясающие ресницы, идеально гладкая кожа. На ней были бриллиантовая брошь, браслет и серьги. Соня остановилась прямо у порога.
– Извините за вторжение, – сказала она, – я так понимаю, вы из полиции?
– Правильно понимаете, – ответил Аллейн. – Мисс Орринкурт?
– Она самая.
– Добрый день. Это инспектор Фокс.
– Послушайте-ка! – Мисс Орринкурт двинулась к ним профессиональной сценической походкой. – Хотелось бы знать, что здесь происходит. У меня, как и у любого, есть права, и я их должна отстаивать, не так ли?
– Вне всяких сомнений.
– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. В таком случае, быть может, вы скажете, кто пригласил вас в покои моего покойного жениха и чем вы тут занимаетесь?
– Нас пригласила его семья, и занимаемся мы своей работой.
– Работой? И что же это за работа? Впрочем, можете не отвечать, – сердито продолжала мисс Орринкурт. – Я и так знаю. Они что-то затевают, верно? Решили отделаться от меня. Итак, в чем дело? Хотелось бы знать. Выкладывайте. В чем дело?