– Любопытно, главный инспектор, что вы задаете такой вопрос, – сказал Мортимер голосом настолько сонным, что Аллейн невольно вспомнил животных, которые так и называются – сони. – Да, очень любопытно. Потому что, между нами говоря, покойный джентльмен обнаруживал весьма необычный интерес к этому вопросу. Как-то он послал за мной, чтобы поговорить о деталях погребения. Это было два года назад.
– О Боже!
– Само по себе это не так уж необычно. Джентльмены его возраста и положения, случается, дают на сей счет детальные указания. Но покойный был слишком уж пунктуален. Он… ну да, можно так сказать, – Мортимер слегка откашлялся, – прочел небольшую лекцию о бальзамировании. У него была книжка. Да-да, – повторил мистер Мортимер, подавляя зевок, – забавная такая книженция. Очень старая. Вроде таким способом, что описан в этом томике, способом, должен заметить, давно устаревшим, бальзамировали одного из его предков. Сэр Генри хотел убедиться, что мы работаем по той же системе. Когда я осмелился сказать, что книга несколько устарела, он… пришел в такое раздражение, что мне даже как-то не по себе стало. Очень не по себе. Он требовал, чтобы мы следовали той же рецептуре… э-э… в его случае. Фактически мне было дано соответствующее распоряжение.
– Но вы с ним не согласились?
– Должен признаться, главный инспектор, что я… я… оказался в очень трудном положении. Я боялся, что ему станет плохо. Должен признаться, я пошел на компромисс. На самом деле…
– Вы уступили?
– Я бы с радостью вообще отказался от такого заказа, но он и слушать ничего не хотел. Сэр Генри заставил меня взять книгу с собой. Я возвратил ее по почте, с благодарностью и без каких бы то ни было комментариев. Он написал, что, когда придет время, я должен последовать его инструкциям. Ну вот… время пришло… и… и…
– Вы сделали все по-своему и никому ничего не сказали?
– А у меня не было другого выхода. Все остальное невозможно технически. Смешно, конечно. Какие-то невероятные ингредиенты. Это же надо придумать.
– Ладно, – заключил Фокс, – насколько я понимаю, вы можете засвидетельствовать, что мышьяк использован не был. Так, мистер Аллейн?
– Должен сказать, – заметил мистер Мортимер, – что у меня нет ни малейшего желания давать свидетельские показания по делу такого рода. Работа у нас деликатная, исключительная, можно сказать, работа, главный инспектор. И публичность нам ни к чему.
– Скорее всего вас даже в суд не вызовут, – заметил Аллейн.
– Ах вот как? Но если я правильно понял инспектора Фокса…
– Никогда не знаешь, какой оборот дело примет. Так что не надо волноваться, мистер Мортимер.