У Тети Лизы были гостьи. За столом, на котором вместо ожидаемого самовара стоял квадратный штоф темного стекла, сидели сама Тетя Лиза, очень красивая с точеным, алебастровой бледности лицом величественная женщина и еще кто-то. Разглядеть третью гостью у меня не получилось: над спинкой стула торчал только пучок зеленых волос.
— Уже выспался? — удивилась Тетя Лиза.
Алебастроволикая одарила меня пристальным взглядом, а обладательница оригинальной прически ловко изогнулась и посмотрела на меня сбоку от спинки стула. Мда уж! Если бы не перина в голове, я бы вздрогнул. Или вскрикнул. Или еще как проявил эмоции. А так? Ну, старушка. Ну, как огурчик. То есть, реально зелененькая и реально в бородавках-пупырышках. А то, что улыбка от уха до уха, да в стосорок игольчатых зубов — так ведь доброжелательная улыбка. Я как-то сразу понял, что доброжелательная. Будь иначе, между зубов сейчас были бы кусочки моей плоти и осколочки костей.
— Это и есть Лелин внучек? — спросила зеленая старушка.
— Да, — ответила Тетя Лиза, — Сын Ланы.
— Да уж вижу, что не дочь, — сварливо произнесла Мисс Хэллоуин, — Ка-акой молоденький!
— Между прочим, сам прошел. С первого раза! — непонятно похвасталась моим непонятным подвигом Тетя Лиза.
Алебастроволикая удивленно вскинула брови, а старушка-зеленушка громко щелкнула языком.
— Ух, ты! Сам? Какой везучий!
— Он сын Ланы, — бархатным голосом произнесла алебастроволикая, словно это все объясняло. — И он год пропустил.
— Лизка, а чего он глазами лупает и молчит? Нешта немой?
"Это я молчу и глазами лупаю,"- подумал я, но желания заговорить или, на худой конец, зажмуриться, не возникло. Или возникло, но увязло в перине вместе с эмоциями.
— Э-э, да он сомлел с непривычки! — догадалась… а вот назову ее кикиморой!
— Лешенька, — коснулась моей руки Тетя Лиза (это когда она из-за стола выбралась?), — Сходи, погуляй. Развейся. На речку сходи. Помнишь, где речка?
— О, точно! Слушай, что Стражница говорит. Текучая вода хорошо хмарь оттягиват, не то, что болото. Мне ли не знать! — кикимора довольно заухала.
Все той же ватно-пуховой сомнамбулой я вышел на улицу. Предвечерний шелковистый свет озарял… какого черта! Откуда тут горы? Я вообще где?!
Каплей, переполнившей чашу, соломинкой, переломившей спину верблюда пофигизма, оказался высоченный горный хребет, прилавки которого начинались чуть ли не от западной околицы деревни Тети Лизы.
В полном обалде… смятении чувств я смотрел на неизвестно откуда появившиеся горы… Кикимора-алкоголичка — это ерунда, люди и не до такого состояния упиваются, а вот горы…