Упс! Косяк! Аука, или, если официально, Аукария, терпеть не может вареной или печеной дичи. И рыбы. И мяса. Только жареха. На огне или углях. И обязательно с хрустящей корочкой-кожей. Золотисто-коричневой, ломкой, истекающей с изнанки вкуснейшим прозрачным жирком… А за слово "холестерин" можно и в лоб огрести, да.
Хм, память, вроде бы, вернулась, но… Все равно, что войти в библиотеку и начать прохаживаться вдоль стеллажей с книгами, брошюрами и свитками. Это, кажется, читал, и это, и это… Так, о чем там было-то? А-а! Точно!
Наверное, состояние моих мозгов можно сравнить с тем, как организм адаптируется к новым условиям. Вроде бы все функционирует, но, как любят говорить тренеры всех видов спорта: "Три дня на акклиматизацию."
Несколько часов медитации на берегу речки под невысоким деревом, похожим на джиду своими узкими серебристыми листьями и, особенно, кисло-сладкими ягодами со словно спрессованными из пыли косточками, помогли в одном: я успокоился. Появилась уверенность в том, что на все странности и непонятности у меня есть ответы и объяснения, надо просто немного подождать. А пока принимать все, как должное. И отключение мобильника, и отсутствие любых электроприборов в доме Тети Лизы. Притом, что одежда на всех встреченных мной, скажем так, разумных была достаточно привычной и современной: шорты, джинсы, футболки, сандалеты и кроссовки. Или "горный" камуфляж и берцы Серого. (И стреляющий шариками арбалет с пластиковым ложем, ога! Кстати, настоящее имя Серого довольно странное для недоэльфа — Рейнгард.)
Заодно принять и то, что все это находится не на планете под названием Земля…
— А-ал! — донесся до меня знакомый призыв одной неугомонной девчонки, — Опять завис? Кинь обдиралку?
— Что кинуть? — не понял я.
— За тобой лежит.
— Вот это? — я вытянул из-за спины кожаную торбу непонятного назначения.
— Кидай.
Ловко схватив торбу, Аука набила ее тушками кекликов, затянула горловину и принялась потряхивать "обдиралку", как бармен — шейкер с коктейлем. Периодически Аука прекращала трясти и заглядывала внутрь, что-то проверяя.
— Чего так долго? — не выдержал Марс, ковыряющийся в костре, — Угли остынут.
— Разрядилась, — Аука активнее затрясла торбу, — Уф, все, вроде.
Аука начала доставать птичек, придирчиво осматривая каждую. Птичек без перьев! Опустошив мешок, Аука перекинула его мне, и я, конечно, не преминул раскрыть горловину: пусто, ни пушинки, ни перышка. Только маслянистая на вид то ли ткань, то ли кожа.
— Руку внутрь не совай, — догадливо предупредил меня Марс.
Хм! Больно надо!.. Еще будет время…