Мартина устало опустилась на один из стульев, очень современный — стальные трубки, пенорезина. Напротив на изящной подставке помещалась рама с фотографиями. Внизу крупная типографская надпись: «В четверг, 11 мая, премьера новой пьесы Джона Джеймса Разерфорда “Возвращение”». Первые два снимка были крупнее остальных, и лица актеров на них были ей знакомы. Адам Пул и Елена Гамильтон. Эти лица смотрели на публику Новой Зеландии и Австралии с расклеенных повсюду афиш кинотеатров. Мартина много раз стояла в очереди, чтобы увидеть их, порознь и вместе. На других фотографиях, поменьше размером, были Кларк Беннингтон, с трубкой и тростью в руке, романтический герой, но только поблекший; Джей-Джи Дарси в пенсне, волосы ежиком; Габриэла Гейнсфорд, молодая, красивая, с напряженным лицом, и Перри Персиваль, моложавый и эффектный. Векоре эти лица слились в глазах Мартины, и она перестала их различать.
За окнами начинало темнеть. Косой дождь скрывал фигуры спешащих по домам прохожих и автомобили. Проехал автобус, на миг мелькнули апатичные лица пассажиров. Сквозь дождевые струи просвечивали бледные огни уличных фонарей. Накрытая мучительной волной одиночества, Мартина закрыла глаза. Сейчас, впервые с тех пор, как начались эти мытарства, она ощутила отчаяние. «Ну что, дождалась? — спросила она себя. — Что искала, то и получила».
Веки слипались, и, не силах преодолеть усталость, Мартина задремала. Ее разбудил мужской голос. Казалось, он звучал где-то рядом.
— …от этого мне мало толку. Что? Да, старина, я знаю, но не в этом дело.
«Сейчас меня отсюда попросят», — подумала Мартина.
А невидимый мужчина тем временем продолжал с явным раздражением:
— …она в больнице. И что теперь делать? Перед самой премьерой, когда дел невпроворот. А тут еще звонили из «Наблюдателя», хотят дать о нас материал с фотографиями, на сцене, в костюмах. Да, приедут завтра утром, в девять тридцать. А костюмы еще не распакованы. У тебя есть кто-нибудь на примете? Что? Ладно, старина, спасибо.
Мартина, несомненно, под влиянием бренди, вдруг подумала, что вот оно, наконец свершилось. Она очень часто грезила наяву, как оказывается в театре, а там все в смятении. У ведущей актрисы обострение ларингита, а дублерша… она тоже заболела. Мартина так скромно подходит и говорит: «Я актриса и случайно знаю текст роли. Может быть…» Ей предлагают сыграть пару сцен и берут на роль. А дальше… премьера… успех… шквал аплодисментов… в газетах восторженные отзывы критиков…
— Айлин? — произнес мужчина. — Это Боб Грантли. Дорогая, мне нужна твоя помощь. Ты же известна своей добротой. Да, понимаю, что неожиданно, но ты моя последняя надежда. Заболела костюмерша Елены. Да, та самая Танси. Да, боюсь, что надолго. И главное, в такой момент. Завтра вечером первая генеральная, а утром фотосессия, а еще ничего не распаковано. Так что выручай… О Боже. Понимаю. Да, понимаю. Конечно, конечно. Не волнуйся, как-нибудь справимся. Я знаю, ты бы помогла. Пока.