— Мистер Гарденер, так вы сделаете себе только хуже, — тихо проговорил Аллейн. — Возможно, самое справедливое из всех наших тоскливых клише — что время лучший доктор. Мне как полицейскому хотелось бы внести поправку: время все решает. Но, увы, так происходит не всегда. Раз я полицейский, то должен задать вам несколько вопросов.
— Хотите выяснить, не сделал ли я это нарочно?
— Хочу доказать, что не нарочно. Где вы находились в момент начала первой сцены последнего акта?
— Первая сцена последнего акта? Это когда Артур брал револьвер и заряжал его?
— Именно. Так где вы были?
— Где же я был?.. У себя в гримерной, вот где!
— Когда вы вышли на сцену?
Гарденер закрыл лицо руками, потом убрал руки и ответил с потухшим взглядом:
— Не знаю. Наверное, вскоре после того, как меня вызвали. Дайте подумать — у меня такая каша в голове… Меня вызвали, и я вышел в коридор.
— Когда это было?
— Наверное, когда остальные стояли на авансцене.
— До или после затемнения в начале этой сцены?
— Не помню. У меня вылетело из головы все, что происходило перед тем, как…
— Какая-нибудь мелочь может вернуть вам память. Когда вы вышли на сцену, там было совершенно темно?
— Кто-то наступил мне на ногу, — сказал вдруг Гарденер.
— Вам наступили на ногу — в темноте?
— Да. Мужчина.
— Где это было?
— За кулисами. Точнее сказать не могу — было темно, глаз выколи.
— Кто бы это мог быть?
Гарденер испуганно покосился на Найджела.
— Это не будет наговором?
— Ради Бога, скажи правду! — сказал Найджел.
Гарденер помолчал, потом произнес:
— Нет. Даже если у меня промелькнула какая-то мысль, то она слишком жалкая, чтобы ее использовать, от нее может быть огромный вред; вы помимо воли окажетесь под ее влиянием, я это предвижу. По — моему, за этот вечер я уже наделал достаточно бед. — Он свирепо уставился на Аллейна.
Тот улыбнулся.
— На меня не так просто повлиять, — проговорил он. — Обещаю, дополнительный вред будет сведен к минимуму.
— Нет, — уперся Гарденер. — Я сам-то не уверен. Чем больше думаю, тем сильнее сомнение.
— Это как-то связано с вашим обонянием?
— Боже!.. — прошептал Гарденер.
— Благодарю вас, — сказал Аллейн.
Гарденер и Найджел непонимающе уставились на него. Гарденер истерически захохотал.
— Узнаю сыщика! Вы — актеры почище нас.
— Спокойно, — произнес Аллейн. — Довольно с меня актерства! Меня уже тошнит от сцен, мистер Гарденер.
— Простите.
— Так-то лучше. Вернемся к револьверу. Как я понял, он принадлежал вашему брату. Давно он у вас?
— Со времени его смерти.
— У вас были патроны?
— Я отдал их реквизитору, он изготовил из них муляжи.