— Боже правый! — простонал Найджел.
— Вот именно. Я побывал там всего раз. Невероятная гадость! Я набрался не так сильно, как остальные, и подействовало на меня не очень. Наверное, у меня оказалась высокая сопротивляемость. Наутро я почувствовал себя болван болваном и решил, что больше туда ни ногой. Навестил Сюрбонадье и все ему выложил. Не хотелось ходить вокруг да около. Он еще не проспался и был слезлив. Принялся со мной откровенничать, наплел с три короба про своего дядю и… и про Стефани Вон.
Гарденер перевел дух и продолжил:
— Я ктому времени уже видел ее на сцене, в «Отелло». Если я скажу, что уже тогда в нее влюбился, ты можешь счесть это помпезностью, но это правда. Сюрбонадье стал распространяться об их дружбе, и я его возненавидел. Потом он сказал, что его дядя собирается давать ей заглавные роли в спектаклях и что он дядю ненавидит и знает про него много всякого, в частности, про замешанность Сейнта в торговле наркотиками. И про его любовниц наплел. Стефани казалась воплощением невинности, и меня стало мутить от одной мысли, что и она… Говорю же, я был возмутительно молод. Сейнт показался мне олицетворением зла. Кошмар какой-то! В психологии я не силен. Наверное, сыграл свою роль героин. Мы оба были хороши! Когда Сюрбонадье завел заплетающимся языком речь о том, что при желании он может загнать дядюшку в угол, я стал его на это подбивать. Он сказал, что Сейнт отказывается оплачивать его счета, но он столько знает, что сможет его заставить. Он обмолвился о возможности написать статью, и эта мысль показалась мне дельной. Потом я вспомнил, зачем пришел, и попытался ему объяснить, что больше не стану посещать его вечеринки, но он как будто не обращал внимания на мои слова, так был поглощен идеей о статье. Я ушел и с тех пор его сторонился. Когда вышла статья, я сообразил, что это его рук дело. Однажды при встрече он попытался что-то из меня вытянуть. Я коротко ответил, что меня ему опасаться нечего. До этой минуты я ни с кем об этом не говорил.
— Что заставило тебя выложить все мне? — спросил Найджел.
Гарденер ответил не сразу, медленно:
— Я подумал, что полиция примется копаться в прошлом Сюрбонадье и пронюхает, что я давно с ним знаком.
— Не в том дело, — сочувственно проговорил Найджел. — Ты испугался, что они взяли совсем другой след. Я прав? Ты понял, что если они не узнают, что Сюрбонадье шантажировал Сейнта, то будут подозревать… совсем другого человека. Ведь так?
— Выходит, они?..
— Нет, не думаю. Во всяком случае, теперь все встанет на место. Она же не считает тебя виновным?