— Мы оба боялись… А сегодня утром, когда она пришла… Господи, только бы ее не заподозрили!
— Теперь тебе излишне об этом тревожиться. Что касается тебя самого…
— Да, как насчет меня? — Гарденер поднял на него глаза. — Найджел, ты должен ответить мне на один вопрос. Не подозреваешь ли ты сам меня хотя бы немного, в глубине души?
— Нет, даю честное слово!
— Тогда и я клянусь честью, что ни я, ни она не виновны в смерти Сюрбонадье. Я не все могу тебе выложить, но, поверь, мы не виноваты.
— Я тебе верю, старина.
— Вот мне и полегчало, — объявил Феликс Гарденер. — Теперь можно ужинать.
Ужин был замечательный, вино тоже. Друзья болтали обо всем на свете, иногда возвращаясь к роковому делу, теперь уже без прежней опаски. Гарденер вдруг выпалил:
— Страшно подумать, какое незавидное будущее ждет семью Сайме!
— А ты не думай! Лучше подумай об «Единороге».
— Ты о постановке? Поверишь ли, он уже склоняется к тому, чтобы и дальше ставить «Крысу и Бородача»!
— Неужели?
— Представь себе! Как только нас перестанет беспокоить полиция. Я, конечно, отказался, Стефани тоже. Остальным это тоже не понравилось, но до отказа не дошло. Потом он сообразил, что приглашение на заглавные роли других актеров может отпугнуть зрителей. Вдруг в газетах появятся разгромные рецензии? В общем, на следующей неделе мы начинаем репетировать новую пьесу.
— Что будешь делать ты?
— Ждать. «Единорог» не единственная труппа. — Он скорчил усталую гримасу. — Мне говорят, что я пользуюсь популярностью и что случившееся мне будет только на руку. Сентиментальное сочувствие и нездоровое любопытство способны творить чудеса. Перейдем в гостиную.
Стоило им усесться у камина, как в дверь квартиры позвонили, и слуга Гарденера подал хозяину письмо.
— Это доставил посыльный, сэр.
Гарденер вскрыл конверт и извлек из него листок. Найджел зажег сигарету и стал прохаживаться по комнате. Его заинтересовала фотография брата Гарденера на стене. От ее разглядывания его оторвало восклицание хозяина:
— Час от часу не легче!
Феликс протягивал Найджелу лист бумаги с одним коротким абзацем, который тот прочел, не веря своим глазам:
Если вам дороги жизнь и работа, не лезьте в чужие дела, не то лишитесь того и другого. Забудьте о прошлом, иначе не отделаетесь больной ногой.
Найджел и Гарденер изумленно уставились друг на друга.
— Вот это да! — выдавил Найджел.
— Нет, каково! — простонал Гарденер.
— У тебя болит нога? — осведомился Найджел.
— Болит. Я же говорил, мне отдавили ее на сцене.
— Это сделал человек, благоухавший, как Джейкоб Сайме?
— Так мне показалось, я не совсем уверен.